дekoder | DEKODER

Всеобщая воинская обязанность в ФРГ была законодательно введена в 1956 году и в 1968-м закреплена в статье 12(а) Основного закона, которая гласит, что «все мужчины, которым исполнилось 18 лет, могут быть призваны в вооруженные силы для защиты границ или на гражданскую службу». В отдельные годы холодной войны численность действующей армии достигала почти полумиллиона человек, вместе с резервистами она составляла 1,3 миллиона. На гражданскую службу в 1990-е годы поступало до 100 тысяч молодых людей в год.

Прошло больше полувека, Германия объединилась, холодная война закончилась, Советский Союз распался, и в 2011 году закон «О воинской обязанности» был изменен таким образом, что он стал действовать только в военное время. То есть формально воинская обязанность в Германии все еще существует, но пока Бундестаг не объявит, что страна находится в «состоянии угрозы или обороны», на практике она не действует. Сегодня численность немецкой армии составляет 181 тысячу человек, число резервистов достигает 60 тысяч.

После 24 февраля 2022 года стало невозможным отмахиваться от того факта, что исторические обстоятельства вновь изменились. Германия и другие страны НАТО готовятся противостоять возможному расширению российской агрессии (стоит напомнить, что перед полномасштабной войной с Украиной Владимир Путин требовал вывода военных структур НАТО из всей Восточной Европы). Одна из важнейших задач, которую подсказывает опыт Украины, — нарастить количество людей, готовых в критической ситуации сражаться на поле боя, считает министр обороны Борис Писториус. Напрашивающееся решение — вернуть всеобщую воинскую обязанность, полагают некоторые военные эксперты.

Реализация, однако, наталкивается на множество политических и экономических сложностей и не в последнюю очередь на то, что после 2011 года, когда была отменена обязательная служба, инфраструктура набора и подготовки молодых новобранцев была фактически демонтирована. Предложение Писториуса о «новой военной службе», анонсированное в июне, основано на так называемой «шведской модели» призыва, которая используется в скандинавской стране с 2017 года. Молодым людям, достигшим 18 лет, будут рассылаться анкеты с вопросами об их физическом состоянии, образе жизни, привычках и отношении к службе. Для мужчин заполнение анкет будет обязательным, для женщин — добровольным.

Проанализировав анкеты, Минобороны будет приглашать часть ответивших на медосмотр, по итогам которого некоторые будут призваны на службу. В ведомстве говорят, что речь — по крайней мере, на первом этапе — пойдет только о тех, кто выразит желание пойти в армию. Уже в следующем году бундесвер рассчитывает таким образом привлечь 5 тысяч новобранцев, а, в принципе, цель — нарастить численность действующей армии до 203 тысяч человек, а число резервистов до 260 тысяч человек. Из расчета, что они смогут противостоять вторжению на территорию блока НАТО, к которому, по оценкам экспертов ведомства, российская армия будет готова между 2029 и 2032 годами.

Наращивание численности не единственная реформа, запланированная Писториусом (готовится, в частности, новая структура командования), но, безусловно, наиболее обсуждаемая. дekoder пересказывает самые интересные мнения.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал, чтобы не пропустить ничего из главных новостей и самых важных дискуссий, идущих в Германии и Европе. Это по-прежнему безопасно для всех, включая граждан России.

DIE ZEIT: В войне против Путина не победить без подготовленных резервистов

Макс Хеглер, редактор отдела экономики газеты ZEIT, рассказывает, как 25 лет назад, когда служба в Германии еще была обязательной, выбрал альтернативную гражданскую и пошел работать в школу Монтессори, потому что военная опасность казалась ему «чем-то из дня вчерашнего». Сегодня, пишет журналист, весной 2022 года работавший во Львове, он сделал бы другой выбор, но еще больше удивлен тем, что нынешние молодые немцы и немки не должны делать никакого выбора вовсе — любая обязательная служба отменена. «У общества достаточно проектов, в осуществлении которых без помощников не обойтись, — пишет он. — И безопасности это тоже касается».

Хеглер цитирует современного немецкого военного историка Зёнке Нойтцеля, который говорит, что «война начинается с профессиональных солдат, а заканчивается резервистами», и сетует на их недостаток в Германии. В Израиле, напоминает Хеглер, профессиональные айтишники, имевшие опыт службы в армии, пригодились после 7 октября. В Украине менеджеры, записавшиеся в территориальную оборону, — после 24 февраля. Сам журналист по возвращении из Львова предпринял попытку пройти дополнительное военное обучение, но оказалось, что для этого необходимо предоставить множество документов, а сам сайт для заполнения заявки разработало даже не Минобороны, а резервист из Баден-Вюртемберга на общественных началах.

Оригинал (12.06.2024) / Google-перевод

Jacobin: Те, кто не могут дать ничего, кроме минимальных зарплат и нищей старости, не имеют права требовать себя защищать

Другой экономический журналист, Оле Нимоен (он родился годом раньше, чем Хеглер пошел служить), в левом издании Jacobin, наоборот, радикально отвергает идею обязательной службы и интерпретирует ее в терминах конфликта поколений — и, более того, классового конфликта. По его мнению, политики, а также журналисты среднего возраста («для детей которых, разумеется, сделают исключение») хотят возложить на молодежь ответственность за защиту Отечества, не дав ничего взамен. Нынешнему федеральному президенту Германии Франку-Вальтеру Штайнмайеру Нимоен припоминает «Повестку–2010» и называет его «федеральной совой, ответственной за крупнейшее урезание социальной сферы в истории ФРГ, которая смеет требовать от молодых людей поработать на благо так называемого “общества”». По словам Нимоена, власть, которая не обещает молодым людям ничего кроме минимальной зарплаты сейчас и бедной старости в перспективе, не имеет права требовать ее защищать.

Оригинал (18.06.2024) / Google-перевод

taz: Но почему 203 тысячи?

В свою очередь, главная редакторка (тоже вполне левой) газеты taz Ульрике Винкельманн не столь радикальна, но опасается, что вся военная реформа в итоге сведется к бюрократической волоките и ее смакованию журналистами: кому не дошло письмо с анкетой, где не удалось организовать медосмотр… По мнению Винкельманн, проблема здесь в том, что вопрос, как быть, если Владимир Путин реально начнет войну против Германии или другой страны НАТО, настолько пугает, что обсуждать его всерьез никто не готов. В итоге все сводится к спорам о технических деталях. Но «наводить мост» от пугающего военного сценария к сегодняшним дебатам все-таки необходимо, считает журналистка. Например, задавшись вопросом, почему бундесверу нужны именно 203 тысяч человек. И чему именно их нужно научить, чтобы республика чувствовала себя защищенной?

Оригинал (16.06.2024) / Google-перевод

Augen geradeaus: Анкеты — только первый шаг

Военный аналитик Томас Вигольд, в свою очередь, отмечает, что 203 тысячи действующих военнослужащих бундесвера — это значительно меньше той численности, на которую рассчитывают союзники Германии по НАТО. Ссылаясь на данные журнала Spiegel​, Вигольд пишет, что речь в обозримой перспективе может идти о 272 тысячах военных. Он напоминает, что, по большому счету, никаких дебатов о восстановлении всеобщей воинской обязанности быть не может: в соответствии с немецкими законами, если Бундестаг объявляет, что республика находится в угрожающей ситуации или в состоянии обороны против агрессии, она вводится автоматически. Но за последние годы необходимые структуры были свернуты или вовсе ликвидированы, и нынешние предложения Минобороны он предлагает рассматривать как первый шаг к их полноценному восстановлению. Если для набора дополнительных 20 тысяч человек может хватить молодых людей, выразивших желание поступить на службу в анкетах, то увеличение численности почти на 100 тысяч наверняка потребует куда более решительных мер.

Оригинал (10.06.2024) / Google-перевод

Handelsblatt: Воинская обязанность не решает ни одну из трех проблем бундесвера

В свою очередь, Клаудия Майор, исследовательница из Фонда науки и политики, считает, что в публичных дискуссиях слишком мало внимания уделяется задачам, которые должна решить военная реформа. Воинская обязанность преподносится как правильный ответ, пишет она, но на какой именно вопрос?

Как отмечает Майор, применительно к бундесверу обсуждаются три проблемы: нехватки квалифицированного личного состава, общей уязвимости Германии в вопросах безопасности — как против путинских кампаний дезинформации, так и против религиозно мотивированного терроризма — и, наконец, роли военной службы в формировании общегражданской идентичности.

По мнению исследовательницы, ни одну из этих проблем всеобщая воинская обязанность решить не в состоянии. Прямо сейчас бундесверу нужны, в первую очередь, высококвалифицированные специалисты и ресурсы для их подготовки, а дебаты о воинской обязанности отвлекают внимание от этой проблемы и необходимости инвестировать в модернизацию армии. В то же время Майор отмечает преимущества шведской модели, которая может обеспечить армию необходимым в чрезвычайной ситуации пулом резервистов — но заведомо мотивированных, сознательно выбравших в свое время прохождение службы.

Оригинал (01.02.2024) / Google-перевод

GIDS: Воинская обязанность — способ сдерживания агрессора

Эксперт Германского института стратегических и оборонительных исследований Йоханнес Мюле (его диссертация посвящена мобилизационной системе в бывшей ГДР) дает свой ответ на вопрос, зачем нужна всеобщая воинская обязанность. По его мнению, само наличие такой системы служит средством сдерживания потенциального агрессора, который не сможет рассчитывать на то, что застанет Германию врасплох. Налаживать эту систему, только когда страна окажется в критической ситуации, «было бы более чем запоздалым решением», пишет Мюле. Он полагает, что не нужно отказываться от всеобщей воинской обязанности как способа быстро нарастить численность бундесвера вне зависимости от текущих экономических условий. Готовность армии вести вооруженное противостояние без экстренного набора и подготовки новых кадров критически важна для того, чтобы пережить первые дни и недели конфликта.

Оригинал (24.04.2024) / Google-перевод

Berliner Morgenpost: Три аргумента против всеобщей воинской обязанности

Журналист Кристиан Керл в колонке для газеты Berliner Morgenpost приводит несколько аргументов против введения всеобщей воинской повинности. Первый — в тот период, пока бундесвер будет налаживать необходимую инфраструктуру, инвестировать в это деньги и профессиональные ресурсы, действующая немецкая армия (а вместе с ней и вся обороноспособность страны) окажется ослаблена, а не усилена. Кроме того, даже худшие сценарии военного конфликта с Россией не предполагают, что боевые действия будут идти не на территории Германии, а, скорее, на восточной границе блока, куда должны отправиться хорошо обученные профессиональные солдаты — а не резервисты с базовой подготовкой. Наконец, Керл сомневается, что в современном обществе возможна воинская обязанность только для мужчин, как это записано в немецком Основном законе, а значит, туда необходимо вносить изменения, что малореально в текущих политических обстоятельствах.

Сомневается Керл и в эффективности шведской модели в немецких условиях. Он напоминает, что власти Швеции имеют право призвать на службу не только тех, кто в своих анкетах прямо выразил желание пойти в армию. В Германии же без сложного изменения законодательной базы сделать это будет невозможно. А это значит, что вся большая и дорогостоящая бюрократическая работа рискует свестись в итоге к нахождению совсем небольшого дополнительного числа добровольцев.

Оригинал (06.03.2024) / Google-перевод

Нeute im Recht: Без конституционных изменений не обойтись

Правовед Себастьян Граф фон Кильманзег в интервью юридическому журналу Heute im Recht поясняет, какие именно законодательные сложности может вызвать восстановление воинской обязанности. На первый взгляд, необходимости вносить поправки в Основной закон нет: достаточно распространить действие (обычного) закона о воинском призыве на мирное время, для чего хватило бы и голосов простого большинства депутатов. Но на практике все сложнее: дело в том, что бундесвер не сможет, да и не захочет брать в свои ряды всех молодых людей в возрасте 18 лет. А значит, встанет проблема выбора: кто будет призван, а кто — нет. Но это создает почву для обвинений в несоблюдении конституционных принципов равноправия — и соответствующих судебных исков. Правовед согласен и с тем, что прописанная в Основном законе обязательность службы только для мужчин также не соответствует современным общественным реалиям, когда служба женщин в армии стала привычным делом.

Оригинал (20.03.2024) / Google-перевод

taz: «За» и «против» обязательной службы для женщин

В бундесвере сегодня служит чуть больше 24 тысяч женщин — это порядка 13% от общей численности немецкой армии, причем только в 2000 году, после вмешательства Европейского суда, им разрешили носить оружие. Вопрос о том, сделать ли службу (или в рамках «шведской модели» — заполнение анкет) обязательной и для молодых женщин — один из наиболее активно дискутируемых в Германии. В частности, оппозиционный ХДС/ХСС выступает за распространение «мужских» правил на женщин.

Газета taz попросила двух своих редакторок высказать свою точку зрения. Патрисия Хехт полагает, что служба для женщин должна остаться добровольной до тех пор, пока в остальных сферах жизни общества не будет достигнуто реальное гендерное равноправие. Ее коллега Дорис Акрап с этим не согласна и пишет, что так же можно сказать, что до его достижения женщины не должны заниматься любой другой деятельностью и, например, платить налоги. Кроме того, она полагает, что обязательная служба только для мужчин фактически лишает женщин возможности занимать командные посты в бундесвере и оставляет армию тем же «мужским делом», каким она была веками, со всеми последствиями такого подхода.

Стоит отметить, что, согласно одному из опросов (крупных, но не репрезентативных), порядка двух третей немок поддерживают обязательную службу для женщин.

Оригинал (12.06.2024) / Google-перевод

Capital: В чем секрет популярности министра обороны?

Главный редактор журнала Capital Тимо Пахе задается вопросом о том, почему министр обороны Борис Писториус возглавляет рейтинги популярности немецких политиков, «несмотря на то, что ни поддержку Украины, ни перевооружение страны точно нельзя назвать темами общественного консенсуса». По его мнению, секрет в том, что в отличие от других членов нынешнего правительства Писториус оставляет впечатление человека, который старается честно выполнить свою задачу, а не заниматьется политическими играми.

Тут, впрочем, стоит внести уточнение: идею военной реформы поддерживают фактически все политические силы, включая «Альтернативу для Германии» (по крайней мере, на уровне своей партийной программы) и за исключением крайне левых. А критика в адрес Писториуса если и звучит, то только в отношении недостаточной решительности его планов.

Оригинал (14.06.2024) / Google-перевод

Читайте также

«Украинцы знают, за что воюют, а вот знаем ли мы?»

Война в Украине и темные стороны немецкой культуры памяти

«Не обязательно превозносить людей в форме. Настоящие героини войны в Украине — это женщины»

Что, если Россия победит?

Непереносимость «доказательной политики»

Что пишут: об успехах крайне правых и поражении красно-зеленых

Главные итоги европейских выборов для Германии — резкий рост «Альтернативы для Германии» (с 11% до 15,9%) и еще более резкое падение «Зеленых». 11,9% — совсем не тот результат, на который могла рассчитывать партия, еще недавно претендовавшая на ведущие роли в немецкой политике. В борьбе же двух «общенародных партий», ХДС/ХСС и СДПГ, уверенную победу с 30% одержали христианские демократы — тогда как социал-демократы с 13,9% заняли только третье место.

Несмотря на то, что Европарламент обладает довольно ограниченным набором функций, влияние выборов в него трудно переоценить. Пять лет назад во многом именно успехи «Зеленых» на европейских выборах заставили правительства стран ЕС согласиться с решительными мерами по защите климата, а на этот раз по итогам выборов президент Франции Эммануэль Макрон распустил парламент и назначил досрочное голосование. В отставку также подал бельгийский премьер Александр Де Кро.

В Германии тоже раздавались голоса в пользу отставки Олафа Шольца и досрочных выборов, но он даже не прокомментировал эти предложения. Многие, однако, ожидают, что нынешние выборы — это только начало периода большой турбулентности. АдГ победила почти во всех районах на востоке страны в преддверии выборов в ландтаги Тюрингии, Саксонии и Бранденбурга , намеченных на осень. Один из ведущих историков современной ГДР Илько-Саша Ковальчук не видит причин надеяться на лучшее и винит в случившемся «остальгию», расизм, отвержение свободы и авторитарное самосознание.

Пресс-конференция сопредседателей «Альтернативы для Германии» Тино Крупаллы и Алисы Вайдель по итогам выборов в Европарламент. Берлин, 10 июня 2024 года / Фото © IMAGO / Bernd Elmenthaler

Spiegel: Где радикалы нашли новых сторонников

После каждых крупных выборов немецкие социологи анализируют, как изменились предпочтения избирателей: за какую партию они голосовали раньше и за какую отдали голос теперь. Сразу после европейских выборов Spiegel представил результаты сравнения с выборами в Бундестаг 2021 года, подготовленного “Infratest dimap”. Оказалось, что среди потерянных «Зелеными» избирателей наибольшая доля (840 тысяч человек) проголосовала за одну из «малых партий». Примерно по полмиллиона из сторонников 2021 года на этот раз отдали голос ХДС/ХСС или вовсе не пришли на выборы.

Прирост голосов АдГ примерно в равной доле (по 570 тысяч) объясняется поддержкой бывших сторонников социал-демократов и христианских демократов. Чуть меньше (430 тысяч человек) перекочевало к ним от свободных демократов. «Союз Сары Вагенкнехт» ожидаемо сумел собрать под свои знамена прежде всего избирателей СДПГ (580 тысяч человек), «Левых» (470 тысяч), а также «малых партий». Ошиблись те, кто ожидал, что к этой политической силе перекочует значительная доля симпатизантов АдГ — таковых в итоге оказалось всего 160 тысяч человек: меньше, чем бывших избирателей ХДС/ХСС и свободных демократов, и примерно столько же, сколько «Зеленых».

Еще один важный результат исследования: если «Альтернатива» и инструментализирует ностальгию по «старым добрым временам», как писали перед выборами многие аналитики, то прежде всего — виртуальную, а не реальную. Дело в том, что именно среди избирателей старше 60 лет, то есть тех, кто действительно эти времена помнит, партия занимает третье место по популярности. Во всех младших возрастных когортах она идет второй после ХДС/ХСС.

Оригинал (10.06.2024) / Google-перевод

Domradio.de: Выборы из множества разочарований

Убедительная победа ХДС/ХСС на выборах не мешает профессору политологии Андреасу Пютманну назвать консерваторов одним из разочарований этих выборов. В колонке на сайте католического Domradio исследователь отмечает, что под руководством Фридриха Мерца «Союз», как его называют в Германии, смог лишь немногим улучшить результат пятилетней давности — и это после двух лет пребывания в оппозиции крайне непопулярному «светофорному» правительству. Ни о каком повторении и, тем более, превышении исторических результатов ХДС/ХСС при Меркель (37,9% на выборах 2009 года) под руководством ее давнего оппонента речи не идет.

По мнению Пютманна, не оправдывает себя попытка ХДС/ХСС вернуться к домеркелевским консервативным позициям, заимствовать у АдГ правопулистскую риторику и «вонять сильнее скунса», которая привела только к тому, что избиратели «Альтернативы» уверились в ее правоте.

Политолог вообще предлагает не строить иллюзий относительно избирателей крайне правых: примерно половина их сторонников, согласно опросам, «осталась довольна» ходом избирательной кампании АдГ, в которую уместилось расследование о функционерах партии, готовых выслать из страны 24 миллиона людей с иностранными корнями, шпионские скандалы и заявления лидера предвыборного списка Максимилиана Кра о том, что он не считает «всех офицеров СС преступниками автоматически». Еще 22%, которые заявили, что в АдГ «слишком много правого экстремизма», все равно поддержали ее. «Это не тот случай, когда рыба гниет с головы», — пишет Пютманн.

Оригинал (10.06.2024) Google-перевод

Neue Zürcher Zeitung: Социал-демократы не могут вылезти из трясины

Швейцарская NZZ, чья постоянная критика в адрес Олафа Шольца стала поводом для шуток, стоит на своем: вина канцлера в поражении его партии и коалиции в целом очень велика. «Похоже, что, бесконечно веря в себя или убеждая всех, что верит, он в реальности своими политическими способностями никогда не превосходил роли зампреда молодежного объединения СДПГ», — пишет Сузанне Гашке.

Она настаивает, что социал-демократы совершили ошибку, сделав ставку на поддержку уязвимых групп: людей, остающихся без работы длительное время, беднейших беженцев, представителей различных меньшинств — которые при этом всем не планируют активно поддерживать СДПГ. Этот подход затягивает партию в трясину, но вылезти оттуда ее функционеры уже не способны, полагает журналистка, работающая в Германии.

Оригинал (10.06.2024) / Google-перевод

taz: Борьбы с врагами демократии мало для победы

Претензии в адрес СДПГ и ее лидера понятны, но, вообще говоря, по сравнению с предыдущими европейскими выборами эта партия потеряла не так уж много. Подлинные проигравшие — это «Зеленые», чей феноменальный успех на выборах 2019 года (они заняли второе место с 20,5%, набрав почти вдвое больше, чем за пять лет до этого) во многом предопределил большую «зеленую волну» в Европе. Парламентский корреспондент taz Тобиас Шульце полагает, что «Зеленые» ошиблись, поставив в центр своей кампании борьбу с крайне правыми и не рассказав избирателям, как именно собираются улучшать их жизнь. Журналист напоминает, что с того момента, как вице-канцлер Роберт Хабек год назад предложил так называемый «закон об отоплении», предполагающий обязательный (хоть и постепенный) переход домохозяйств на более дорогие возобновляемые источники энергии, рейтинг «Зеленых» ни разу не поднимался выше 15%.

По мнению Шульце, в эпоху «поликризиса» такая партия, как «Зеленые», и не должна рассчитывать на большее, ведь она предлагает дорогостоящие решения, которые неизбежно отпугивают значительную часть общества. Ошибка в этой ситуации не в самих этих решениях, потому что они все равно необходимы, а в том, чтобы, наоборот, жертвовать своей повесткой во имя сиюминутных политических целей. Например, идти на неприемлемые компромиссы с партнерами по правительственной коалиции только ради того, чтобы это правительство со своим участием сохранить.

Оригинал (10.06.2024) / Google-перевод

taz: Жизнь в эпоху повторяющихся шоков

В интервью той же taz руководитель Института исследований правого экстремизма при Тюбингенском университете Рольф Франкенбергер отвечает на вопрос о том, как «Альтернатива» добилась впечатляющего успеха у немецкой молодежи. По его мнению, тот факт, что АдГ успешнее других партий воспользовалась возможностями популярного среди молодых людей тик-тока, — не причина, а следствие того, что немки и немцы младше 25 лет живут в эпоху повторяющихся шоков, чего не было с их сверстниками на протяжении многих десятилетий. Повестка крайне правых нашла отклик, потому что предлагает несложные решения и доступную картину мира, в рамках которой есть хорошие «мы» и плохие «они».

На вопрос о том, стоит ли за ростом рейтингов «Альтернативы» поддержка большого бизнеса, как в США, Франкенбергер отвечает, скорее, отрицательно. По его словам, немецкое законодательство о финансировании партий фактически исключает возможность того, что о крупных пожертвованиях не было бы известно до сих пор.

Оригинал (11.06.2024) / Google-перевод

Übermedien: 57 вопросов на следующий день после голосования

Издание Übermedien, специализирующееся на медиакритике, задается 57 вопросами, многие из которых понятны тем, кто постоянно следит за немецкими СМИ; часть — не что иное, как ироничные уколы в адрес коллег (именно здесь спрашивают, покупают ли NZZ только ради того, чтобы на следующий день после выборов прочесть, что «вся проблема в канцлере»), часть — самоирония. И почти все выдают грустную растерянность журналистов — например, вопрос №8: «Не пора ли перестать задавать смешные вопросы?»

Эта растерянность касается, в первую очередь, того, правильно ли журналисты и аналитики на протяжении многих лет оценивали АдГ — и как следует освещать деятельность этой партии теперь, когда она окончательно превратилась в важную часть немецкой политики. Например, журналисты задаются вопросом, стоит ли сводить ее поддержку к протесту против остальных политических сил, учитывая, что 70% избирателей АдГ говорят, что голосуют за нее, потому что разделяют цели и лозунги этой партии. И нужно ли трубить на каждом углу о том, что она правоэкстремистская, если 80% сторонников это не отталкивает.

Еще один вопрос: как СМИ должны отрабатывать темы, связанные с АдГ, так, чтобы снизить уровень ее поддержки? Или это принципиально неверная постановка вопроса? Должны ли теперь СМИ расширить «коридор мнений», допустимых для распространения? Особенно в тех районах, где АдГ уже получила большинство голосов? Будут ли сторонники и сторонницы этой партии читать, слушать и смотреть тех журналистов, которых считают ее противниками?

Оригинал (10.06.2024) / Google-перевод

Jacobin: Европейский брандмауэр давно разрушен

Помимо влияния выборов на Германию многие немецкие издания посвятили аналитические тексты и тому, как, собственно, они изменят европейскую политику. Дэвид Бродер в статье для левого издания Jacobin призывает быть насколько возможно прагматичными. Автор книги «Внуки Муссолини» о современном итальянском фашизме (а она во многом посвящена нынешней партии «Братья Италии»), он отмечает, что сотрудничество демократических сил с крайне правыми не обязательно разрушительно. Как и многие другие авторы, он предлагает смириться с тем фактом, что «брандмауэр», который так важен для немецкой политической сферы, давно разрушен во многих других странах Европы. И к фатальным последствиям это не привело.

Бродер обращает внимание на то, что французское «Национальное объединение» Марин Ле Пен давно отказалось от идеи выхода из Евросоюза, а «Шведские демократы», критикуя массовую миграцию, говорят о защите Европы как целого — и этим «заставляют немного вспомнить высказывания верховного представителя ЕС по иностранным делам Жозепа Борреля, сравнившего Европу с “садом”, который нужно защищать от “джунглей” внешнего мира».

К слову, вину за победу правых радикалов во Франции — самое мощное среди их достижений — Бродер возлагает на правительство Эммануэля Макрона в двух отношениях. Во-первых, в том, что оно выбрало ультралиберальный курс в экономике и позволило националистам критиковать себя с левых позиций. А во-вторых, в том, что попыталось заимствовать часть лозунгов ультраправых, в частности по борьбе с миграцией и исламизмом, чем только придало им респектабельности.

Оригинал (11.06.2024) / Google-перевод

Geschichte der Gegenwart: Сотрудничество с радикалами — рискованный выбор

В статье, опубликованной в Geschichte der Gegenwart еще до окончания выборов в Европарламент, политический исследователь Томас Бибрихер скрупулезно перечисляет плюсы и минусы того же самого брандмауэра на общеевропейском уровне. С одной стороны, в своем нынешнем виде он работает плохо: когда утвердившиеся партии пытаются заимствовать часть лозунгов крайне правых, но не допускают их в коалиции, то тем самым только добавляют аргументы в любимые радикалами конспирологические теории о заговоре элит. Кроме того, умеренные силы лишают сами себя важного козыря в политической игре — а именно возможного раскола в самих крайних партиях, некоторые представители которых сами категорически против сотрудничества с «коррумпированным истеблишментом». То есть строят свой собственный брандмауэр.

С другой стороны, риски разрушения этой стены тоже велики. И это не только нормализация правых идей, которая уже идет и выражается, например, в ужесточении общеевропейского миграционного законодательства. Речь еще и о том, что опыт европейских стран (Италии или Австрии) показывает: попадая в коалиции в качестве младших партнеров, праворадикалы довольно быстро превращаются в доминирующую политическую силу.

В Европарламенте сторонники этих взглядов представлены двумя группами: «Европейские консерваторы и реформисты» (туда входит партия «Братья Италии» премьера Джорджи Мелони и польская партия «Право и справедливость») и «Идентичность и демократия» (французское «Национальное объединение»). У умеренных консерваторов из Европейской народной партии велико искушение решить, что первые — это «респектабельные радикалы», сотрудничество с которыми допустимо. Особенно с учетом того, что они не требуют выхода из ЕС и поддерживают Украину. Но важно помнить, пишет Бибрихер, что по таким вопросам, как гендерное равенство или верховенство права, эти партии регулярно голосуют против демократической линии. Сотрудничество с ними в надежде на постепенное «очищение» — это рискованный выбор.

Оригинал (09.06.2024) / Google-перевод

Blätter: Климат рискует остаться без защиты

Штеффен Фогель в июньском номере журнала Blätter, также опубликованном еще до выборов в Европарламент, предлагает смотреть на будущую коалицию европейских умеренных консерваторов из Народной партии и ультраправых как на почти неизбежную. Правда, только в одном вопросе — климатическом. С одной стороны, признает Фогель, действующий состав Еврокомиссии, сформированный по итогам выборов 2019 года, принял одну из самых амбициозных в мире программ, направленных на прекращение выбросов CO2. Именно в этой области брюссельские чиновники вмешивались в политику национальных правительств особенно активно, что вызывало недовольство даже в Германии с «Зелеными» в правительстве.

С другой, за несколько месяцев до нынешних выборов повеяло ветром в противоположную сторону, когда Народная партия попыталась заблокировать закон «О защите природы», который обязывает государства-члены ЕС восстановить как минимум 30% пострадавших от деятельности человека природных зон. И лишь сильные позиции социал-демократов, либералов, левых и «Зеленых», у которых была ровно половина мест, обеспечили законопроекту прохождение. В новом составе Европарламента экологическая повестка почти наверняка отойдет на второй план.

Оригинал (№6, июнь) / Google-перевод

Neue Zürcher Zeitung: Где искать надежду

Интересно, что две газеты, существенно отличающиеся по своему политическому направлению, не только NZZ, но и taz, находят основания для оптимизма в том, что, в отличие от Германии, Франции и Австрии, во многих других странах крайне правые потерпели довольно существенные поражения. Так случилось, например, в Польше, где правящие либералы из «Гражданской коалиции» получили больше мест, чем «Право и справедливость» (но меньше, чем те вместе с радикальными националистическими силами). В Финляндии ухудшили свои позиции крайне правые, входящие в правительственную коалицию, а в Дании — поддерживающие ее.

В Португалии консервативные в этой стране социал-демократы не успели прийти к власти в марте, как уже проиграли европейские выборы левым социалистам. То же самое случилось и в Словакии, где партия премьера Роберта Фико, считающегося пророссийским и антиукраинским, уступила первое место либералам.

Наконец, в Венгрии партия Виктора Орбана хоть и победила, но с худшим результатом за историю своего участия в европейских выборах.

Оригинал (10.06.2024) / Google-перевод

Читайте также

Триумф воли Сары Вагенкнехт

«Если партия угрожает 24 миллионам — значит, она угрожает каждому»

Что пишут: о поляризации и расколе немецкого общества

А если «Альтернатива для Германии» и правда придет к власти?

Парламент — не место для работы

Каким будет Европарламент военного времени