«Русофобия» — ярлык, который российская власть навешивает почти на любую критику в свой адрес. Но как быть с тем, что, например, в Германии действительно существует давняя традиция неприятия, предрассудков и даже ненависти к уроженцам Восточной Европы? Газета taz разбирается в сложной проблеме.
В каком направлении пойдет развитие общества, пережившего пандемию коронавируса? Станет ли массовая вакцинация панацеей, которая позволит вернуться к прежнему образу жизни, или, наоборот, самоограничения превратятся в составляющую новой этики? Размышляет политолог Альбрехт фон Лукке.
Польша и Венгрия взбунтовались против планов Евросоюза увязать финансовую помощь с вопросами права. Но в итоге уступили давлению ЕС. Или не уступили — и это остальная Европа сдалась? Объясняет политолог Кай-Олаф Ланг.
Каково быть евреем в современной Германии? Значит ли это чувствовать себя защищенным государством, которое строит свою политику на раскаянии за преступления Холокоста? Или — то и дело сталкиваться с проявлениями скрытого антисемитизма, который никуда не делся? «декодер» спросил об этом у социолога Катрин Реймер-Гординской.
Вот уже несколько десятилетий историческая память немцев сосредоточена на преступлениях Холокоста. И лишь несколько лет назад в Германии активно заговорили о том, что и немецкий колониализм конца XIX – начала XX веков никак не отнесешь к «славным страницам» истории страны. «Декодер» спросил у историка Ребекки Хабермаc, почему немцы снова вспомнили о нем.
И в России, и в Германии граждане все больше озабочены вредным производством, которое пытаются без лишнего шума запустить подальше от больших городов. Как с этим борются немецкие активисты — в фоторепортаже Давида Кламмера.
Первую в мире вакцину от коронавируса, эффективность которой подтверждена на всех этапах испытаний, создала фирма, которую основали представители турецкой диаспоры в Германии — Уур Шахин и его жена Озлем Тюреджи. Как их достижения воспринимают внутри самого турецкого сообщества?
В начале пандемии COVID-19 фотограф Ингмар Бьерн Нолтинг проехал 9 тысяч километров по Германии, чтобы увидеть – и запечатлеть – жизнь страны на карантине.
Социолог Марит Кремер отвечает на вопросы «Декодера» о том, что делают европейские власти для того, чтобы повысить уровень интеграции европейских чеченцев. Достаточно ли этих усилий для преодоления влияния радикального ислама?
Лишь очень немногим политическим деятелям бывшего ГДР удалось занять место в общественной жизни страны после объединения. Особенно сложно это было для женщин. Сабина Бергманн-Поль, сделавшая успешную политическую карьеру при обоих режимах, рассказывает в интервью taz о том, с чем ей пришлось столкнуться после объединения – и почему разрыв между Востоком и Западом до сих пор не преодолен.