В бывшей ГДР ностальгия неразрывно связана с материальными ценностями, а в России — с моральными. Пока восточные немцы собирали электронику времен ГДР и бережно следили за машинами восточногерманского производства, бывшие советские граждане, сотрясаемые кризисом девяностых, тосковали по солидарности и равенству, оставшимся в памяти от советских времен.