«Зеленые» — давно уже не партия одной, экологической, повестки. Они имеют репутацию самой прогрессивной политической силы Германии, выступающей не только за защиту природы, но и за открытость общества, борьбу со всеми видами дискриминации и защиту угнетенных групп, в том числе мигрантов. В то же время эта партия ушла от радикализма первых лет своей истории и готова к компромиссам с другими политическими силами.
Журналист и бывший театральный режиссер Александр Кисслер в статье для журнала Cicero бросает вызов устоявшемуся взгляду на «зеленых» как на воплощение современной немецкой демократии. Он напоминает, что именно стремлением к прогрессу были продиктованы революции прошлого, которые в итоге приводили к установлению жестоких диктатур. Пожалуй, самое неоднозначное утверждение Кисслера касается того, что устремление «зеленых» в будущее на самом деле представляет собой попытку вернуться в выдуманное идеальное «вчера». Это должно напомнить немецкому читателю о популярных в начале XX века в Германии идеях «консервативной революции», которые повлияли в том числе и на идеологов нацизма. Очень спорная ассоциация.
«В будущем мы должны изменить наш образ жизни, экономику и пищевые привычки». Этот тезис партии «Зеленых» содержит требования серьезнее некуда. Начнешь их исполнять — и камня на камне не останется. Хотим ли «мы» этого?
Разумеется, любая партия имеет право рисовать образ желаемого будущего. Партии обязаны мыслить прогрессивно, иначе они застрянут в зарослях актуального. Тот, кто действует по обстоятельствам, не видит перспектив. Но «зеленые» делают еще один — радикально утопический — шаг: они считают себя экспертами по послезавтра. Это их уникальная черта. Они — покорители воздушных пространств.
«Все мысли о настоящем»
Роберт Хабек, один из двух сопредседателей партии «Зеленых», комментируя падение рейтинга во время «коронакризиса», справедливо заметил: «Люди думали только о настоящем». По его мнению, «зеленые» смогут отыграться, когда на повестке дня опять появятся «перспективные вопросы» и нужно будет принимать «решения на будущее». Что касается вызванного пандемией «экономического кризиса» — это якобы лишь краткосрочный феномен. Определяющий тренд, уверены Хабек и его однопартийцы, — это все равно «долгосрочный климатический кризис» и «системный кризис неустойчивого экономического развития».
Кризис сопровождает «зеленых» постоянно. Они входят в правительства одиннадцати федеральных земель и представляют сегодняшнюю действительность в таком черном свете, что на этом фоне их партийная программа выглядит еще более лучезарной. Последний раз с такой серьезностью о реформе образа жизни людей политики заявляли в начале ХХ века. Это придает их требованиям энергию, их речам — нетерпимость. Они говорят «мы» — см. приведенную в самом начале цитату из выступления Ренаты Кюнаст в Бундестаге, — потому что считают, что мандат им выдало все человечество. Они употребляют слово «должны», так как уверенность в безальтернативности собственных предложений у них появилась задолго до того, как кто-то вообще заговорил об этой безальтернативности. Их риторика не терпит компромиссов, их аргументы не знают уступок: «В будущем мы должны изменить наш образ жизни, экономику и пищевые привычки», потому что наша «система продовольствия себя исчерпала».
Радикальные меры против любой проблемы
Бывший министр продовольствия и сельского хозяйства умудрилась произвести типичную для «зеленых» оценку ущерба на основании, в общем-то, случайного события — все случайно на фоне вселенской катастрофы, — речь, разумеется, о «коронакризисе». 28 мая в Бундестаге Кюнаст сказала буквально следующее: «Причина пандемии — в неверном способе производства продовольствия, управления сельским хозяйством и обращения с окружающей средой. Мы выступаем за то, чтобы это осознать, сделать разворот и сказать: вот поэтому нам срочно необходима реформа продовольственной системы». Любую проблему «зеленые» предлагают решать радикально. И поэтому они постоянно отыскивают новые проблемы, ведь катастрофы позволяют предстать в роли потенциальных спасителей.
Из-за этого легко упустить из виду, что здесь ничего не обосновывается, а только постулируется как данность. Вся политическая практика «зеленых» основана на морально обоснованной эксплуатации утверждений. Мнение выдается за знание. «Причина пандемии», начавшейся, как известно, в Китае, разумеется, заключается вовсе не в «способе», которым немецкие фермеры возделывают поля или разводят скот. Ответственность за события в Ухане не получится возложить даже на абстрактный Запад.
Политизация повседневности
Этот сомнительный вывод Кюнаст подобен прочим умозаключениям «зеленых»: современный человек нарушил естественный природный порядок, поэтому людей необходимо обуздать. Те, кто хочет «сделать разворот», как требует Рената Кюнаст, мечтают о возвращении к какому-то прежнему состоянию. На примере «зеленых» мы видим подтверждение тому, что каждый революционер восстает против современности во имя идеализируемого прошлого. Его движение вперед — это движение назад, во вчерашний день, просто на другом уровне. Его послезавтра — это технически оптимизированное позавчера.
Климатический, системный, продовольственный кризис: если бы хоть один из них разрешился, «зеленым» было бы нечего делать. Кризисы нужно всячески поддерживать для того, чтобы всегда имелся предмет для борьбы. Современность должна стать сценой, где бунтует неспокойный мир. Никакого уюта, никакой жизнерадостности, никакого расслабления, спокойствия, оптимизма. Всюду должен царить принцип постоянно увеличивающейся опасности. И в каждом слове, каждой традиции, каждом жесте может таиться что-то неправильное, с чем нужно бороться. Повседневность должна быть политизирована, потому что только так политика может заставить человека вести себя желаемым образом. К индивидууму нужно относиться с недоверием, ведь если начать доверять, кризис может и закончиться — а этого допустить нельзя.
Авторитарная нота
Долгий путь в «зеленое» послезавтра ведет через равнины современности. Их необходимо пересечь быстро. Помешать этому могут, в том числе, устаревшие условности, скажем, «право» и «бесправие». «Зеленая молодежь» называет себя крайне левой, а берлинские зеленые хотят с помощью «Земельного антидискриминационного закона» помешать работе местной полиции. В соответствии с ним, полицейские должны каждый раз доказывать, что те или иные следственные действия не имели под собой дискриминирующих оснований, например, не были связаны с национальностью подозреваемого. Профсоюзы госслужащих и полиции видят в этом так называемый перенос бремени доказывания.
В обосновании законопроекта было сказано, что его цель — «повысить ценность культурного и социального разнообразия» и что Германия — не полицейское государство. Это абсолютно верно, но странно слышать такое замечание «зеленого» депутата Бенедикта Люкса в городе, полиция которого отличается скорее сдержанностью, чем каким-то неподобающим поведением. Вероятно, полицейские и госслужащие, чья профессия заключается в сохранении статус-кво, просто считаются рискованным элементом на пути в бурное послезавтра.
«Зеленые» не скрывают, что на этом пути будут потеряны и рабочие места. Роберт Хабек говорит о «перераспределении рабочих мест», а «зеленые» берлинского района Панков требуют в «век новых инфекций» прекратить развитие градостроительной деятельности. По их мнению, необходимо на законодательном уровне защитить «зеленые оазисы в центре города» и заняться «озеленением и уходом за пустующими территориями». Нельзя допустить, чтобы Берлин «рос, как раковая опухоль: без планирования, хаотично, небрежно». Злокачественная опухоль как метафора для родного города отчетливо показывает, что «зеленым» нужно и планирование, и порядок, но под знаком чего-то зеленого. Свою политику они считают терапией, а с врачами не спорят.
Поэтому в риторике «мы должны» Ренаты Кюнаст, к которой прибегают и Хабек, и Бербок, звучит авторитарная нота. «Зеленые» просят не быть щепетильными и мелочными: повеселимся послезавтра, а сейчас нас ждут ежедневные тяжелые испытания. Подвал, в котором можно смеяться, закрыт по экологическим причинам. Кто бы мог подумать, что «зеленые» под знаменем разнообразия и открытости превратятся в самую немецкую из всех немецких партий. И радоваться тут нечему.
Weitere Themen
«Мою работу практически не замечают»
«АдГ добьётся того, что Восточная Германия снова себя потеряет»
Садовничать, штопать одежду и передвигаться на лошадях: экологическая утопия Нико Пэха