«Пока я ждал(a)». Белорусская серия фотографа Юлии Аутц — дekoder

Власти Беларуси для Европы за последние месяцы окончательно превратились в символ современного авторитаризма, который оказался устойчивее, чем можно было ожидать. Каково это — расти и взрослеть при Лукашенко? Чего боятся, о чем мечтают и на что надеются молодые люди в Беларуси?

С 2017 по 2019 год немецкий фотограф из Гейдельберга Юлия Аутц в общей сложности шесть месяцев провела в Беларуси, общаясь с молодыми белорусами 15–29 лет и снимая их на камеру. Она говорила с ними о том, чего они ждут от будущего, — накануне президентских выборов 2020 года, которые обернулись самыми масштабными протестами в истории этой страны.

В Беларусь она приехала после Приднестровья — еще одной неспокойной точки на постсоветском пространстве. Серия “While I was waiting” («Пока я ждал(а)») рассказывает о молодых людях, стремящихся выразить свою индивидуальность в условиях авторитаризма: активистах, художниках, музыкантах. На этих снимках они часто запечатлены у себя дома, а в объектив попадают очень личные моменты. Это не случайно: пространство частной жизни служит для молодых белорусов убежищем, в котором только и можно свободно выразить себя, не боясь чужих глаз.

DEUTSCHE VERSION

Слева – Даша, 2018 год / Справа – Ульяна, в центре Минска, 2018 год / © Юлия Аутц

— „While I was waiting“ («Пока я ждал(а)») — почему вы решили назвать фотопроект именно так?

Выбрать название всегда трудно. Я фотографировала покорность обстоятельствам, остановившееся время, ожидание. Вот молодые люди, они просто сидят, смотрят в окно, скрываются в четырех стенах и замыкаются в собственной жизни. Белорусы часто отрезаны от всего, что происходит вокруг, потому что государство и общество почти не оставляют им пространства для самореализации. Я потом еще и брала интервью о протестах, которые как раз были в разгаре, и один панк сказал: «Этих протестов я ждал всю свою жизнь». В этой фразе было то, что я искала: отсылка к тому, что происходило в этот момент, и одновременно емкая характеристика того, что люди переживали накануне, — ожидание и надежду на перемены.

Многие снимки сделаны в квартирах молодых людей и демонстрируют иногда очень личные моменты. Легко ли вам было сблизиться со своими героями настолько, чтобы они впустили к себе домой, в свою жизнь?

Как раз это было очень важно для меня. Я хотела показать контраст между внутренним и внешним: в публичном пространстве людям приходится адаптироваться к окружению, поэтому свою индивидуальность они могут проявить только в частной жизни. Наладить отношения со многими молодыми минчанами помогла одна моя знакомая. Далеко не сразу, но в конце концов все начало складываться — постепенно мы стали узнавать друг друга лучше. Мы часто собирались вместе за дружеским столом. Всякий раз, когда я приезжала в страну, мы встречались, я делала новые снимки. Такое постепенное сближение, конечно, потребовало времени.

Для проекта вы искали ярких личностей, в том числе политических активистов. Каково это — «быть не таким, как все», в Беларуси?

Все очень сильно зависит от того, где живет человек. Одно дело — провинция, другое — Минск, где много людей с необычным цветом волос или с татуировками. В целом это, конечно, очень консервативное общество. Людям, которые мыслят или выглядят нестандартно, очень трудно найти свое место. Поначалу я много фотографировала людей из ЛГБТ-движения, музыкантов, художников, активистов. Но потом мне захотелось расширить круг героев, потому что я поняла, что в Беларуси особенно интересна жизнь вне политики — как раз в силу того, что государство так или иначе вытесняет людей из политики. Каждый, кто занимается политикой, в какой-то момент неизбежно столкнется с проблемами.

В августе 2020 года белорусское общество однозначно продемонстрировало запрос на перемены. Сохраняют ли молодые люди, с которыми вы общались, надежду на изменения?

Многие из тех, кого я фотографировала, уже опустили руки и потеряли всякую надежду. Кто-то покинул страну за время протестов, некоторые еще сохраняли оптимизм, но в массе своей люди разочарованы и смирились с судьбой. Оно и понятно, ведь уже 27 лет ничего не меняется.

Если спросить молодых людей в Германии о планах на будущее, то они расскажут о работе мечты, путешествиях и так далее, и самореализация будет играть для них важную роль. Что такое «будущее» для белорусской молодежи?

Многие из тех, кого я встречала, явно жили «здесь и сейчас». Для того чтобы строить планы на будущее, нужна вера в то, что это будущее будет достойным. Да и вообще это непросто, если учишься в Беларуси, поскольку свободное мышление в здешних университетах не поощряется. Именно поэтому многие хотят уехать учиться за границу и, может быть, вернуться домой когда-нибудь потом.

Фотографии были сделаны до начала протестов. Известно ли вам, как демонстрации изменили жизнь ваших героев?

С большинством из героев моей фотосерии я поддерживаю связь. Поначалу они были полны надежд, охвачены эйфорией и выходили на массовые демонстрации. Многие потом оказались в тюрьме. На улицы тогда вышли и представители старшего поколения, что, конечно, мотивировало молодых. Стало ясно, что против Лукашенко выступает не только небольшая группа художников и интеллектуалов, а люди самых разных профессий и возрастов. Эти люди демонстрируют невероятную солидарность, но после стольких месяцев протестов и репрессий их надежды испаряются. Но, быть может, протесты скоро снова станут мощнее, а главное — заметнее.

Минск, 2019 год / © Юлия Аутц