Насилие и репрессии против инакомыслящих и активистов заставили десятки тысяч беларусов бежать из родной страны. После нападения России на Украину многие также решили покинуть Беларусь. За границей возникла новая диаспора, которая старается помочь демократизации Беларуси извне в надежде подключиться к переменам внутри страны, как только они начнутся.
В центре внимания варшавского коллектива художников Heartbreaking Performance — глубокие переживания людей, живущих в изгнании. Темой их фотовыставки стала тоска беларусов по дому.
dekoder отобрал несколько фотографий с выставки и расспросил основательницу группы художников Анну Мацкевич о том, как начинался фотопроект и ради чего он создан
— Как возникла идея выставки?
— Идея выставки фотографий появилась у меня еще до начала войны. Внезапно я обнаружила, что все время вижу улицы моего родного Минска — стоит лишь закрыть глаза. Вернуться туда я не могу, меня бы сразу арестовали за все, что я делаю в эмиграции: за мое искусство, активизм и за то, что я говорю правду. И я подумала: интересно, у нас у всех так, если мы долго не видим родные места? Я знаю еще один феномен: когда долго не видишь человека, то постепенно забываешь, как он выглядел, даже если это очень близкий человек.
Тогда я начала расспрашивать людей и выяснила, что я такая не одна. Многие скучают по дому, но не любят говорить об этом — слишком тяжело. И тогда я подумала: а не смогут ли фотографии любимых мест немного помочь нам?
— Вы называете свою выставку exhibition-experience — «выставка-опыт». Что имеется в виду?
— Когда я начала рассказывать о своей идее друзьям и тем, кто мог ее поддержать, кто-то сказал: а почему только фотографии? Почему не сделать сразу все, что можно? Я подумала: и правда, хорошо было бы дать людям почувствовать себя как дома, даже если они не могут вернуться домой. Такой Минск 2.0, нечто, что поможет поставить точку и найти силы двигаться дальше. Это не значит, что люди забудут о своем желании однажды вернуться домой. Но нужно закончить одну историю, чтобы дать начаться новой, чтобы дать шанс исцелению. Мы попытались воспроизвести атмосферу Минска, чтобы люди почувствовали себя там — и при этом в безопасности, не так, как было в городе, который они покинули за последние два года. Кроме фотографий есть звуки Минска, короткий документальный фильм, в котором люди с любовью вспоминают город. Есть доска, на которой можно оставлять записки — идеи и пожелания. А еще есть комната, где можно поплакать или позвонить своим любимым людям. Мы как бы создаем реальное переживание. Мы уже услышали несколько рассказов: люди узнавали на фотографиях свои дома, свои балконы, один мой друг даже узнал на фотографии собственную маму!
— Группа, которая организовала эту выставку, называется Heartbreaking Performance Art Group. Что это за группа и как она возникла?
— Когда начались протесты, я сразу занялась протестным искусством, иногда одна, иногда вместе с теми, кого привлекали мои проекты. Спустя некоторое время я увидела, что все крутится вокруг одной идеи: искусство как активизм, как инструмент для изменения людей и мира. И я знала, что эта идея найдет дорогу к правильным людям, а люди найдут дорогу к ней. Проект получил название Heartbreaking Performance. Я искала название, которое бы четко говорило: мы не занимаемся модным «философским» искусством, которое позволяет зрителю видеть то, что он хочет увидеть. Мы занимаемся искусством, которое что-то меняет, в котором есть значение, смысл. Искусство, которое обращается к сочувствию и рефлексии, вызывает сильную эмоциональную реакцию. У нас есть самые разные проекты: фильмы, концерты, перформансы, выставки. Люди, работающие над ними, на время проекта становятся частью Heartbreaking Performance, но некоторые решают остаться с нами и после окончания проекта, и это меня очень радует.
— Как вы отбирали фотографов для выставки?
— Некоторых я знала сама, а также мне помогал человек, который хорошо знаком с беларуской фотографией. Некоторые фотографы сами к нам пришли, потому что видели нашу кампанию в инстаграме. К сожалению, не удалось вовлечь всех, потому что отпечатки мы оплачивали сами, и музейное помещение не очень большое. Когда мы вернемся в Беларусь, то, надеюсь, будем регулярно проводить выставки со всеми теми прекрасными фотохудожниками, которые к нам обращались.
Все скучают по Минску, некоторые слегка, другие очень сильно. Мы делали посты в инстаграме об участниках выставки. Я попросила всех написать несколько фраз о Минске — все, что угодно. И эти тексты были невероятно трогательными, они грели душу.
— Вы сами родом из Минска?
— Да, я из Минска. И с самого начала наших отношений с городом я люблю его, Минск мне как мать или отец. Как я уже говорила, стоит мне закрыть глаза — и я вижу Минск, иногда он мне снится. Когда нельзя вернуться, это очень тяжело. Мои друзья в Беларуси иногда меня не понимают, они говорят: «Ты же в безопасности, откуда такой негатив? Ты много лет назад решила уехать, так что теперь устраиваешь театр?» Это долгая история. Знаешь такие фильмы, где герой должен сделать выбор: улететь с инопланетянами и больше никогда не увидеть родную планету — или остаться дома и больше никогда не увидеть космос? Я никогда не понимала, как люди решаются все бросить и уехать навсегда. По своей воле я бы никогда на это не пошла. События в Беларуси 2020 года привели к тому, что это решение приняли за меня. У меня просто не осталось выбора.
— Вы уехали из Беларуси задолго до 2020 года. С чем был связан ваш отъезд?
— Я уехала из Беларуси ради своей музыкальной карьеры. Дела в культуре очень плохи, как всегда при диктатуре. Много лет назад я приехала сюда, в Польшу. И хотя я наполовину полька, настоящая карьера из-за моего статуса иммигрантки не сложилась. Я делала попытки в других странах и думаю, что у меня бы все получилось. Но ковид вмешался в мои планы, так же как он вмешался в планы всех людей искусства во всем мире. Так или иначе, до 9 августа 2020 года я могла время от времени ездить домой и видеться с друзьями и семьей. Когда начались протесты, я думала, что диктатура скоро будет сметена. Но даже если бы я этого не ждала, то делала бы то же самое. Я стала активисткой и начала делать политическое искусство. Во весь голос и без страха показывать лицо. Не было писем или указаний на то, что меня арестуют, если я приеду в Беларусь, но я сделала много такого, за что люди сидят там в тюрьме. Все, кто в Варшаве участвовал хотя бы в демонстрациях, не могут чувствовать себя в безопасности в Беларуси. Там арестовывают людей абсолютно произвольно. Думаю, власти хотели бы посадить под замок всех, кто не согласен с их действиями, даже детей, но для них есть детские дома.
Так что да, у меня отняли мои корни, мою семью и родину, дом, куда я всегда могла вернуться. Это больно, и это тоже своего рода тюрьма. Я не могу жить нормально, если не могу вернуться домой. Мою жизнь как будто поставили на паузу.
— Фразу «Я хачу дадому» часто слышишь от беларусов, которые покинули родину из-за репрессий. Есть ли в этой фразе надежда на возвращение?
— Да, я в это верю. Я знаю многих, кто вернется, неважно после скольких лет за границей. Они хотят к себе, в свою страну, чтобы помочь ее заново отстраивать, работать на ее лучшее будущее. Пропагандистские СМИ, работающие на режим, написали по поводу нашей выставки: «Ха-ха, эти лузеры вдруг поняли, что им хочется домой», и тому подобное. А я думаю, что в этом наша сила, мы громко и ясно говорим: «Да, мы хотим к себе домой». Это наша родина, у нас есть на нее право, вы у нас ее украли, но ненадолго. Мы подождем. Мы не поедем, чтобы нас посадили в тюрьму. Мы отсюда будем строить Беларусь и хранить ее извне, чтобы она могла жить и становиться современным, зрелым, самостоятельным обществом, когда для нас придет время вернуться. В одном фильме студии «Марвел» Один говорит: «Асгард — это не место. Асгард там, где наши люди». Беларусь — как такой Асгард.
Мы отсюда будем строить Беларусь и хранить ее извне, чтобы она могла жить и становиться современным, зрелым, самостоятельным обществом, когда для нас придет время вернуться.
— Каково положение беларуских мигрантов в Варшаве и Польше?
— Ситуация в Польше, к сожалению, сложная. Общество раскололось. Многие нас понимают и поддерживают. Но большая часть польского общества в принципе против иммигрантов и думает, что они должны либо вернуться на родину — неважно, будут ли их там арестовывать или убивать, такие подробности этих людей не интересуют, — либо должны делать грязную работу. «Вы же иммигранты, правильно? И нечего говорить о хорошей работе. Скажите спасибо, что вам вообще разрешили остаться». Думаю, война и тысячи беженцев очень повлияли на ситуацию, которая и до этого не была особенно стабильной. При этом, конечно, есть замечательные люди, которые очень помогают, и мы очень благодарны за поддержку, да и просто за то, что они есть. Но иногда страшно в автобусе или на улице просто говорить по-русски или по-беларуски с собственной матерью по телефону. Это очень странное чувство.
— Есть ли у вас уже планы новых проектов?
— Если наши финансовые и психологические возможности позволят, мы бы хотели привезти эту выставку в другие города, где сейчас много людей из Беларуси. Мы надеемся потом сделать такие проекты о прочих городах и местах Беларуси, для тех, кто не из Минска. Уже думаем, как показать выставку в Вильнюсе, ведем переговоры с бывшим рестораном «Минск» в Потсдаме, который недавно открылся как дом искусств. Это было бы идеальное место для нашего проекта!
Интервью: Редакция дekoder’а
Фоторедактор: Анди Хеллер (Andy Heller)
Опубликовано: 29.11.2022