дekoder | DEKODER

Борьба с инакомыслием в Беларуси ударила и по литературному рынку. После 2020 года власти ликвидируют независимые издательства, уничтожая возможность печатать неподконтрольные и, по их мнению, «неправильные» книги. 

Вариантов было два: закрываться или уезжать. Андрей Янушкевич, основатель издательства «Янушкевіч», выбрал второе. Он хотел продолжить дело своей жизни — издавать книги на беларуском языке. 

Эмиграция далась непросто, но в Польше издательство не просто восстановило работу, но и увеличило тиражи. Неравнодушные читатели собрали 23 тысячи евро на работу магазина «Кнігаўка», закрытого в Минске. Выходят книги беларуских авторов, в планах — книги на беларуском языке о Гарри Поттере и Ведьмаке, уже есть соглашение о переводе книг со Стивеном Кингом. 

О переезде, угрозах на родине и о том, почему беларуская литература сейчас развивается за рубежом, рассказал дekoder’у сам Андрей Янушкевич. 

Как беларуского «Гарри Поттера» задержали на границе

Британский посол в костюме профессора магии, очереди за сливочным пивом и распределение в Хогвартсе — так прошла в начале 2020 года Ночь Гарри Поттера в Минске. Среди организаторов — посольство Великобритании и независимое беларуское издательство «Янушкевіч».

Поводом для праздника стал выход в Беларуси книги «Гары Потэр і філасофскі камень» («Гарри Поттер и философский камень»). Первый тираж в 2000 экземпляров разошелся за три месяца. А второй через полгода остановили на границе с Литвой. Беларуские таможенники хотели подтверждений, что в книге нет призывов к свержению власти, объясняло в соцсетях издательство «Янушкевіч».

От прочих книг о Гарри Поттере, продающихся в Беларуси, это издание отличалось только тем, что было на беларуском языке. В итоге его все-таки пропустили в страну. Но уже весной 2021 года таможня задержала другую книгу издательства — тираж романа «Сабакі Эўропы» («Собаки Европы») писателя Альгерда Бахаревича. Книге не дали попасть в продажу, а через год роман внесли в «Республиканский список экстремистских материалов».

Издатель Андрей Янушкевич. Фото: Андрей Радоман

Магазин в Минске в один день и открылся, и закрылся

Претензии к издательству «Янушкевіч» появлялись у властей постоянно. В январе 2021 года в офисе прошел обыск, был задержан основатель Андрей Янушкевич. Его отпустили после допроса, но технику издательства конфисковали, а счета заблокировали. Доступ к ним вернулся только через полгода. 

В марте 2022 года издательство выселили из офиса. Во время распродажи хранившихся там книг люди стояли в очередях по несколько часов. 

«Мы думали, что лишение офиса — это инициатива районной администрации, а оказалось, приложена рука весьма высоких органов, — вспоминает Андрей Янушкевич. — Мы не восприняли это серьезно, не имели информации о причинах». 

Небольшое независимое издательство не сдавалось. 17 мая 2022 года в центре Минска открылся магазин «Кнігаўка» — для книг издательства «Янушкевіч», его друзей и партнеров. Название в переводе с беларуского означает «чибис». 

«Мы не осознавали, что против беларуского книгопечатания предпринята системная атака», — признается Андрей Янушкевич. 

Магазин «Кнігаўка» проработал всего день. Сначала на открытие пришли пропагандисты с государственного телевидения, комментировали книги, пытаясь найти в них фото СС или тексты про нацизм. Следом явился с обыском ГУБОПиК — силовики из подразделения МВД, которое с 2020 года занимается политическим преследованием. Они заявили, что подозревают магазин в продаже «экстремистской литературы», и конфисковали две сотни книг. 

«У меня тогда произошла интересная дискуссия с офицером. Оказалось, он делит книги на «правильные» и «неправильные». И мы, в его представлении, занимаемся «неправильными» книгами. Ну да, в самом деле… Ведь читателю в Беларуси достаточно Гарри Поттера на русском языке и не нужен Купаловский театр, если могут приехать гастролеры из Москвы», — саркастично отмечает издатель. 

На запуск продаж в Беларуси ушло четыре года, в Польше — меньше одного

Издательство «Янушкевіч» работало в Беларуси в 2014–2021 годах, выпустило около 150 книг авторов из разных стран на беларуском языке. 

Это был бизнес-проект, хотя издательство и получало грантовую поддержку на отдельные книги, например, от немецкого Института Гете, Фонда ирландской литературы, польского Института книги, министерства культуры Чехии.

После налета силовиков в 2022 году работа остановилась. Последовали новые задержания: на этот раз сотрудница магазина отсидела 23 дня, владелец — 28. В июне 2022 года Андрей Янушкевич уехал в Польшу. 

«Все это было неожиданно и не планировалось. Но я давно знаю Польшу и польский язык. У меня были тут знакомые, коллеги и друзья», — рассказывает он. 

После переезда пришлось фактически начинать с нуля. Команда не переехала, и сейчас работой занимается сам владелец издательства в сотрудничестве с редакторами, корректорами, переводчиками, дизайнерами из разных стран. 

Наладить работу помогли и читатели. Через полгода после переезда Андрея Янушкевича Беларуская рада культуры объявила сбор денег в поддержку издательства в виде новой для беларусов концепции «магистрата» — сообщества, которое соглашается поддерживать проекты в течение ограниченного периода времени. Через проект «Магістрат “Кнігаўка”» 325 человек за полгода пожертвовали 23 тысячи евро.

У издательства нет стационарного магазина, распространение книг происходит через интернет, например через маркетплейс Allegro. В планах — запустить продажи на Amazon, открыть офис с пунктом самовывоза. В августе 2023 года заработал онлайн-магазин, одноименный с закрытым в Минске — Knihauka.com.

«Пришлось и до сих пор приходится решать море проблем, связанных с легализацией, открытием и развитием бизнеса. Но постепенно все налаживается», — говорит Андрей Янушкевич. 

Издатель считает, что в Польше более комфортные условия для работы, чем в Беларуси: бесплатные идентификаторы ISBN, легкая регистрация бизнеса, большой выбор типографий, выгодные цены, много возможностей для распространения книг. 

«Все это помогло наладить эффективную продажу книг чуть ли не с самого начала. В Беларуси у нас ушло три-четыре года на то, чтобы сделать и раскрутить сайт, наладить связи с иностранными типографиями, потому что беларуские не устраивали по качеству», — говорит Андрей Янушкевич.

К тому же в Беларуси издателям нужно было зарегистрироваться в Министерстве информации и сдать квалификационный экзамен. Сдавшие получали специальное свидетельство; в январе 2023 года этот документ у Андрея Янушкевича аннулировали — первого среди частных издателей в Беларуси.

«Экзамен — абсолютная бессмыслица и служит идеологическим фильтром, чтобы не пропустить нежелательных издателей», — считает он.

«Книги — не хлеб, если не хватает денег, то без них можно обойтись»

За время работы в Польше уже вышло 15–20 книг, среди которых повесть «Ферма жывёлаў» («Скотный двор») Джорджа Оруэлла, переиздание легендарного романа Альгерда Бахаревича «Сабакі Еўропы» в партнерстве с издательством «Вясна». Тираж последнего количеством 1000 экземпляров разошелся за семь месяцев.

Такое количество книг в Беларуси продавалось примерно за год. Андрей Янушкевич объясняет, что в Польше выше «плотность» аудитории: «В Беларуси беларуский читатель растворялся в море русскоязычной книги. Люди не знали о нашем существовании. А тут нет русской монополии, плюс обостряется понимание, что ты беларус, а не русский. Хочется поддерживать идентичность, растет естественный интерес к беларуской культуре», — говорит он.

Продаются книги не только для взрослых. Например, фэнтези-роман для подростков Валера Гапеева «Вольнеры» разошелся за два месяца в количестве 200 экземпляров. То же с романами Алеся Кудрицкого «Казік з Каменнай горкі і Вядзьмак Схаванага Горада» («Казик с Каменной горки и Колдун Спрятанного Города»).

«Это дебют. Мы не вкладывали больших сумм в раскрутку и боялись, что тираж в 700-1000 экземпляров просто зависнет. Поэтому мы сделали пробную партию в 250 экземпляров, и она разошлась менее чем за два месяца», — говорит издатель. 

В 2023–2024 годах ожидается выход «Уладара Пярсьцёнкаў» («Властелина колец») и продолжение «Гары Потэра» («Гарри Поттера»). Среди достижений издательства за последнее время также контракт с «королем ужасов» Стивеном Кингом, книги которого появятся в переводе на беларуский язык. При этом на русский Кинг запретил переводить их после февраля 2022 года. 

Андрей Янушкевич объясняет: сейчас важно не упустить высокий спрос на беларуские книги. 

«Аудитория есть, и она жаждет новых книг, испытывает своеобразный голод. Мы еще не выходили на такие большие страны, как Великобритания, США, Франция, где живет много беларусов», — говорит он. 

Самое время интенсивно развивать культурные продукты, чтобы не упустить благоприятный момент. «Книги — не колбаса и не хлеб, если не хватает денег, то без них можно обойтись… Беларусы ищут свое и готовы тратить деньги», — считает Андрей Янушкевич.

«Я не устану повторять, что власть в стране — антибеларуская» 

Одна из последних книг издательства — «Хлопчык і сьнег» («Мальчик и снег») Альгерда Бахаревича. Ее выход планировался на весну 2021 года, но случился летом 2023-го. 

Как объясняет владелец издательства, тогда, перед публикацией, он дискутировал с автором по поводу нескольких резких фраз. 

«Автор прямо заявлял, что в стране царит фашизм и ситуация ужасна. Я понимал, что такое невозможно напечатать, включал самоцензуру и убеждал автора, которого уже начинали выживать из библиотек и магазинов. А потом стало ясно, что проблема не в нескольких фразах, а в том, что Бахаревича запрещают в Беларуси, — говорит Янушкевич. — Я рад, что здесь мы издали книгу без всяких вмешательств в текст». 

Издатель критично оценивает нынешние условия внутри Беларуси, влияние идеологии и культурной политики на книгопечатание. Он считает, что визит ГУБОПиК и закрытие магазина, как и преследование издательства, были связаны с распространением беларуских книг. 

«Я не устану повторять, что власть в стране — антибеларуская. Беларуское им надо только как лубок, как фасад потемкинских деревень», — говорит Андрей Янушкевич. В таком режиме и работают государственные издательства. 

«Мне смешно, когда я слышу, что в лидерах продаж — книга “Геноцид белорусского народа в годы Великой Отечественной войны”. Такая чушь! Я представляю, как тихим семейным вечером беларусы садятся в уютное кресло и читают сухой текст, отредактированный генпрокурором», — иронизирует издатель.

В стране, объясняет он, можно заниматься идеологическим обслуживанием или выпускать нейтральные, детские книги. Но нельзя держать руку на пульсе дня, издавая остросоциальные или злободневные книги.

«Я не удивлюсь, если нежелательным станет издание произведений Эриха Марии Ремарка. Его книги имеют мощное пацифистское звучание, а зачем, чтобы у беларуского жителя возникали ассоциации с войной в Украине?» — говорит он. 

Неугодные авторы вытесняются из сети продаж и библиотек, независимые беларуские издательства в основном не могут работать внутри Беларуси. Против них ведется системная атака, подчеркивает собеседник. В результате в 2022 году приостановлена работа издательства «Кнігазбор», а также деятельность издательств «Галіяфы», «Медысонт» и «Лімарыюс». 

«Это путинское возвращение в XIX век»

Может ли издатель сейчас вернуться в Беларусь? Пока нет для этого повода, объясняет Янушкевич. Подпольно печатать книги, как это делали большевики и другие революционеры 120 лет назад, сейчас не получится. А открыто невозможно из-за политики, которая нацелена на уничтожение всего беларуского. 

Издатель считает, что Беларусь в культурном плане превращается в российскую провинцию. 

«Это путинское возвращение в XIX век… Российскую империю называли “тюрьмой народов”, и мы сейчас превращаемся в эту тюрьму, только уже нового рода, — говорит Андрей Янушкевич. — Нужно, чтобы это изменилось: чтобы национальное беларуское оказалось для властей в приоритете. Чтобы оторваться от Москвы, нужно делать шаги, которые прошлые 15 лет делала Украина. Они поставили на ноги и свой собственный [книжный] рынок». 

А пока, объясняет издатель, единственная возможность вернуться — это остановить деятельность и спрятаться в деревне. «Но я уехал для того, чтобы свободно делать дело, — говорит он. — В Польше я могу издавать что хочу. В Беларуси это сейчас невозможно». 

Текст: Анна Волынец

Опубликовано: 01.09.2023

Читайте также

Другая Беларусь. Появится ли у беларусов цифровое государство?

После Путина: каково будущее российского империализма?

Как Лукашенко широко открыл «русскому миру» ворота в Беларусь

«Беларусы уже не те, что до 2020 года. Воспоминания уничтожить невозможно»

«В Украине мы, беларусы, чувствуем, что террор можно побороть»

Кто танцует «бульба-дэнс»? Беларуский шоу-бизнес после 2020 года

Раскол в обществе после протестов 2020 года затронул даже шоу-бизнес. Правда, в привычном смысле его не было и раньше: основные деньги шли от государства, а нелояльных исполнителей годами заносили в черные списки и запрещали, пишет автор дekoder’а Яна Махова. 

Обычно поп-исполнители предпочитали держаться подальше от политики, но после 2020 года выбирать сторону пришлось всем. Артисты разделились на три лагеря: за власть, против нее и «отмалчивающиеся». На телеэкраны и сцену попадают только те, кто готов быть не только артистом, но и пропагандистом. 

Рассказываем, что представлял собой беларуский шоу-бизнес до 2020-го, чем он живет сегодня и какое отношение к свежесочиненным «хитам» имеет семья Лукашенко. А также о том, что стало с артистами, которым пришлось уехать из страны. 

«Батька всех построить может, Батька всех других покруче!» — песня «Слушай Батьку» в исполнении группы «Сябры» еще перед выборами 2006 года указала беларуским артистам «правильное» направление творчества. 

После выборов и протестов 2020 года у властей появилась еще более острая необходимость в подобных хитах. Реанимировали и «Слушай Батьку», и «Саша останется с нами». Появились и новые «хиты», например песня со строками «Ах, Александр! Любая с ним пойдет в огонь и воду…», которую посвятила Лукашенко в 2022 году 24-летняя певица Александра Мелех из группы Aura. 

Шоу-бизнеса в привычном понимании этого слова в Беларуси не существовало — даже по российским или украинским меркам. Поп-исполнители выживали, чередуя заработок на госконцертах с корпоративами. Лояльных власти потчевали «пряником» в виде приглашения на государственные праздники. Тех, кто не выражал достаточно пиетета, пытались приструнить при помощи кнута цензуры, внося в черные списки.

2020-й стал для беларуского шоу-бизнеса лакмусовой бумажкой: шок от репрессий заставил многих артистов озвучить свое отношение к происходящему. Исполнители разделились на три лагеря: те, кто за власть (они остались на сцене и поют оды Лукашенко), те, кто высказался против насилия и фальсификации выборов (и вынужден был покинуть Беларусь или оказался арестован), а также кагорта отмалчивающихся, которых в «измене» обвиняют оба крайних лагеря.

«Осталась лишь номенклатурная перхоть» 

«Если посмотреть статистику топ-исполнителей до 2020 года, практически все имена из этого списка сейчас перестали существовать (из топ-2019, к примеру, это J:Морс, Navibend, Инна Афанасьева, Анна Шаркунова. — дekoder). Их запретили, целый пласт прогрессивной беларуской музыки исчез. Кто-то был вынужден уехать, кто-то в тюрьме, кто-то попал в черные списки», — говорит один из известных беларуских шоуменов, бывший телеведущий, солист группы DaVinci Денис Дудинский. 

В июле 2020 года его уволили с телевидения за пост о задержаниях. Отсидев 12 суток и спасаясь от преследования, шоумен переехал в Украину. После полномасштабного российского вторжения экс-ведущий «Славянского базара» стал военным корреспондентом телеканала «Белсат».

«Беларуский шоу-бизнес умер. Осталась лишь номенклатурная перхоть, которая к шоу-бизнесу не имеет отношения, эти люди всегда жили по другим законам, по разнарядке. Выползли те, кто был на третьих ролях, убогие и бесталанные. Им неважно и что петь — «Славянский базар», госпраздники, дни городов. Лукашенко и его чинуши платят», — говорит Владимир Кубышкин, автор песен и продюсер одной из самых популярных беларуских певиц Анны Шаркуновой, тоже покинувшей Беларусь. Сам Кубышкин живет в США уже восемь лет. 

Денис Дудинский после освобождения в сентябре 2020 года. Фото: tut.by

Нынешний «звездный» состав хорошо виден по «Песне года 2022». Лучшей группой стала Aura, которая начала петь в поддержку Лукашенко еще перед выборами 2020 года; именно их вокалистка Александра Мелех исполняет оду «Ах, Александр». Исполнителем года стала Виктория Алешко, которая во время протестов в Беларуси участвовала в провластных концертах «За Беларусь».

Среди тех, кто поддерживает Лукашенко, есть и более известные артисты. Перед выборами они записали песню «Любимую не отдают» — эту двусмысленную фразу вскоре после начала протестов Лукашенко сделал своим лозунгом. В записи участвовали певица Алена Ланская, руководитель «Сябров» Анатолий Ярмоленко, обосновавшийся в Москве Руслан Алехно, некогда знаменитое «лицо Беларуси» Ирина Дорофеева, Александр Солодуха, Виктория Алешко и прочие. Засветились и российские артисты — например, Филипп Киркоров, Николай Басков. Клип разместили на Youtube, но комментарии отключили.

Алена Ланская представляла страну на «Евровидении-2013». Она стала постоянной участницей пропрезидентских акций, выступила с поддержкой Лукашенко в августе 2020 года, участвовала в автопробегах «За единую Беларусь», получила благодарность от Лукашенко. Правда, придворная артистка жаловалась, что после выборов у нее возникло ощущение, что она «осталась одна». Конфликт у певицы случился даже с соседями по жилому комплексу, разногласия перешли в онлайн, Ланской писали неприятные вещи. По заверению певицы, правоохранительные органы наказали ее обидчиков, выяснив их IP-адреса.

Яркий пример «правильного» артиста — Александр Солодуха. На смену легендарной «Здравствуй, чужая милая», гремевшей в 1990-е на постсоветском пространстве, пришло понимание, что можно заработать на номенклатурных запросах. Так, летом 2022 года в репертуаре Солодухи появилась песня «За агронома» со словами «…сроднившись с каждым колоском, выходит в поле агроном…» Сингл получил высшую оценку от министра сельского хозяйства, а артист — медаль от Минсельхозпрода.

Главный автор текстов, по совместительству жена Дмитрия Лукашенко 

Неудивительно и то, что нынешние хиты «За Беларусь», «Что ты сделал для Родины», «Ах, Александр!», «За нами правда», «Цените настоящего мужчину», без которых, по версии беларуского телевидения, не проходит «ни одно значимое событие в нашей стране», написала «самый востребованный в современной Беларуси автор» — Анна Селук. 

О том, что Анна Селук, то есть Анна Се(ргеевна) Лук(ашенко), — это жена среднего сына Лукашенко Дмитрия, рассказал аналитик Сергей Чалый, который участвовал в расследовании «Беларуского расследовательского центра». За последние два года Анна Селук написала более шестидесяти песен, стала победительницей «Песни года» в номинации «лучший автор слов» с песней «За нами правда». Во время церемонии прозвучало восемь композиций на ее стихи. Она же написала гимн беларуской Генпрокуратуры. 

Ее дочь, внучка Лукашенко Дарья, едва окончив школу, засветилась на беларуском телевидении в качестве ведущей экстремального реалити-шоу «Герои». Шоу выходит под патронажем президентского спортивного клуба, который возглавляет Дмитрий Лукашенко, отец Дарьи. 

«Раньше артистов, которых мы сейчас наблюдаем в Беларуси, по сути, не существовало, они изредка появлялись на каких-то госконцертах. Но после 2020-го они вышли на первый план, представляя собой жалкое зрелище. Остается тешить себя надеждой, что когда-нибудь в беларуских залах мы услышим нечто более прогрессивное, чем «Беларуская жена» или «Ах, Александр!»», — говорит Денис Дудинский.

«Беларуская жена» — еще один «хит» нового времени. Песню о том, что она «рубит, сеет, пашет и не жалуется даже», исполняет малоизвестный певец Дмитрий Азаренко из Могилева. Автор слов — Анна Селук. 

Выступали на «Евровидении», получили на «домашнюю химию»

Протесты неожиданно для многих поддержала живущая в России певица Анжелика Агурбаш, она даже выходила с пикетами к беларускому посольству в Москве. Участница «Евровидения-2005» заявила, что Лукашенко «захватил страну, людей в заложники, запустил жесточайшую репрессивную машину». 

Летом 2021 года генпрокуратура Беларуси возбудила против нее уголовные дела за «оскорбление президента» и «разжигание социальной вражды». Певица заявила, что она гражданка России, и написала обращение Путину, указав, что «не делала ничего плохого». Против нее завели и ряд экономических дел. Певица заявила, что РФ ее не выдаст, и оказалась права. 

Но большинство артистов, критикующих беларускую власть, выехали в западном направлении. «Настоящий шоу-бизнес гастролирует по Европе и Америке, причем довольно активно. Спрос есть. В ближайшее время мы планируем тур Анны Шаркуновой по США. Тут уже выступали Змитер Войтюшкевич, J:Морс, Лявон Вольский. Это подпитка, которая позволяет оставаться артистом и человеком», — говорит Владимир Кубышкин.

Но не все, кто высказался против насилия и фальсификаций, имеют возможность заниматься любимым делом. 

В октябре 2022 года стало известно о задержании музыкантов Владимира и Дмитрия Карякина из группы Litesound, представлявших Беларусь на «Евровидении-2012». Братьев задержали вместе с родителями. В вину им поставили фото с протестов. Семью поместили в СИЗО, где у отца случился инсульт. Все они признаны политзаключенными. Музыкантов и их мать приговорили к двум с половиной годам «домашней химии» (так называют ограничение свободы без направления в спецучреждение), отца — к трем.

В начале 2023 года участницу беларуского отбора на «Евровидение» Александру Захарик, осудившую насилие, задержали и через четыре месяца осудили на три года «домашней химии». Правозащитники также признали ее политзаключенной, как и певицу Мерием Герасименко, которая в августе 2022 года исполнила в центре Минска песню группы «Океан Эльзі». Проведя в СИЗО пять месяцев, девушка получила три года «домашней химии». 

Уехавшие: музыканты-грузчики и шоумены-повара

Представителей беларуского шоубиза разбросало по миру. Экс-ведущий Евгений Булка осел в Израиле, известный шоумен работает в операционной частного израильского медцентра пластической хирургии. «В Израиле больше года, а по эмоциям — как 40 лет в пустыне без Моисея», — Евгений за последнее время успел поработать помощником повара, дорожным рабочим, грузчиком, операционным санитаром. 

Музыкант и лидер популярной беларуской группы «Дай дарогу!» Юрий Стыльский, экстренно покинувший Беларусь, подписывает себя в инстаграме как «художник, строитель, повар, водитель, трувер, гитарист…» Музыкант обустроился в Варшаве, не чурается физического труда, гастролирует по польским городам. 

«В Западной Европе хорошо принимают этнические беларуские коллективы. Концерты не массовые, но клубные. Есть артисты, которые выживают очень сложно. Одному я помогала устроиться грузчиком, он работал еще на нескольких работах. Человек экстренно выехал в Польшу, где у него ни кола, ни двора. Единичные концерты, к сожалению, не способ заработать», — объясняет беларуская продюсерка на условиях анонимности. 

За три года из страны выехало огромное количество беларусов. «По средним подсчетам — порядка 300 тысяч, и это без учета диаспор до 2020-го. Поэтому на беларуских артистов спрос существует, вопрос популярности. К примеру, Naviband (представляли Беларусь на «Евровидении-2017», заняли 17 место. — дekoder) как начали свой тур по европейским городам в конце зимы, так до сих пор и гастролируют. J:Морс, Nizkiz, Naviband имеют богатую гастрольную деятельность. Беларуские артисты ездят не только по Европе, но и в Австралию, США», — говорит Денис Дудинский. 

Раньше такие концерты собирали исключительно беларусов, теперь подтягиваются украинцы, поляки, немцы, а это уже стимул переписать репертуар на новые языки. 

«Если власть поменяется — будут говорить: “Я всегда был за новую Беларусь”?»

Третья категория артистов — те, кто не высказывались ни за, ни против. Большинство из них остались в стране. «Такие стараются не выступать на совсем уж зашкварных «красно-зеленых» концертах, отказываются от участия в госмероприятиях, но аккуратно. «Ой, заболели, а так хотелось!» или «Как жаль, но уже куплены билеты в отпуск». А если и участвуют, следят, чтобы в интернет не просочились их фото и видео. Смешно наблюдать, как они удаляют теги со своими именами. Чтобы, если власть поменяется, можно было бить кулаком в грудь: “Я всегда был за новую свободную Беларусь!”» — уверен Денис Дудинский. 

Тем не менее многие ушедшие со сцены артисты возвращаться в шоу-бизнес не спешат. «Уважающий себя артист не будет присутствовать в этом балагане и найдет способ отказаться. “Песню года” выигрывает невестка Лукашенко! Все превратилось в лютый позор, от которого будет невозможно отмыться, — подытоживает продюсер Владимир Кубышкин. — Все очевидно: не участвуй. Уже не прокатят формулировки “Музыка вне политики”, ”Не все так однозначно”. И я уже не сочувствую жалобному “Мне семью кормить”. У меня ответ короткий: “Иди в таксисты”. Это лучше, чем подпевать “Слушай Батьку”». 

При этом Кубышкин не упрекает коллег, которые игнорируют провластные концерты, но и не выступают против режима. «Я бы нашел, что сказать критикам таких коллег. Например, тем, кто ждал, что Инна Афанасьева («беларуская Алла Пугачева». — дekoder.) откажется от звания Народной артистки. После 2020-го года Инна себя не скомпрометировала, а это уже смелый поступок в беларуских реалиях. У любого артиста есть репутация, и, в моем представлении, Инна ее сохранила», — сказал продюсер. По его словам, многие, оставаясь в стране, ведут себя достойно, пытаясь находить новые варианты заработка.

Если раньше шоу-бизнес в Беларуси хоть как-то существовал, то после 2020 года превратился в пропагандистское развлечение невысокого качества. Ситуацию хорошо иллюстрируют слова еще одного «хита» невестки Лукашенко под названием «Бульба-дэнс»: 

«А гэта дэнс, дэнс, дэнс

,бульба-дэнс, дэнс, дэнс.

Трасецца лес, лес, лес

I скача поле.

…У бульбе сэнс, сэнс, сэнс

І наша доля!» 

Текст: Яна Махова

Опубликовано: 31.07.2023

Читайте также

Другая Беларусь. Появится ли у беларусов цифровое государство?

«Чтобы было красиво». Наивное искусство автобусных остановок

Как Лукашенко широко открыл «русскому миру» ворота в Беларусь

Беларуские «КиберПартизаны» — хактивисты, которые бросили вызов режиму

«Беларусы уже не те, что до 2020 года. Воспоминания уничтожить невозможно»

«В Украине мы, беларусы, чувствуем, что террор можно побороть»

Социальное и культурное сопротивление в Беларуси — темы, на которых в прежние годы часто фокусировался фотограф Евгений Отцецкий. Так появился фотопроект “Messed up”, в котором он показал жизнь музыкантов одноименной хардкор-панк-группы из Гродно, за что был удостоен наград на международных конкурсах.

Евгений получил известность у широкой аудитории, когда в своих снимках рассказал о создании знаменитой Площади перемен в Минске во время протестов 2020 года. 

Сейчас Евгений и его жена Юлия живут во Львове. В Украине, где только что прошла его первая выставка, фотограф фиксирует то, как агрессивное вторжение России влияет на жизнь людей — украинцев и живущих в стране беларусов. 

Мы поговорили с Евгением о его работе и жизни в Украине, а также сделали подборку его фотографий.

DEUTSCHE VERSION

После российских ракетных ударов по энергетической системе Украины Львов частично остался без света. В домах слева есть электричество, в домах справа люди освещают квартиры фонариками или свечами / Фотография © Евгений Отцецкий

— Сейчас вы живете во Львове. Как вы сюда переехали? 

— Летом 2021 года к Юле, моей жене, пришли с обыском из КГБ. После событий 2020 года в Беларуси у нас не осталось никаких иллюзий по поводу справедливого правосудия. Это был сигнал. Так вместе с двумя кошками мы оказались в Киеве. А через полгода началась война. Признаюсь, я слабо верил, что такое возможно. Мы еще два дня думали, оставались в городе. Но после ночи, которую провели в офисе юлиной компании, когда слышали автоматные очереди и, судя по всему, танковые выстрелы, приняли решение двигаться дальше. Чудом найдя автобус, оказались во Львове, где нас приняла наша подруга Алина. 

— На первые три месяца ее квартира стала нашим домом. Благодаря Алине мы познакомились с другими беларусами Львова. Общая беда сплотила нас, со многими из них мы теперь дружим.

— Многие беларусы бежали в Украину из-за репрессий, а после полномасштабного вторжения России переехали в другие страны. Почему вы остались? 

Изначально мы хотели уехать в Польшу. Но в первые недели на львовском вокзале был настоящий ад, попасть на поезд было нереально. Мы решили подождать, а через пару недель уже привыкли к городу. Стало интересно, что происходит. 

Я достал камеру и начал снимать. Я ощутил, что у Украины есть шанс выстоять. Мне захотелось в этот момент быть рядом с украинцами. Как автор я фиксировал происходящее, а как человек — как мог, помогал стране. Для нас, беларусов, очень важно видеть и чувствовать, что существует справедливость, что террор можно побороть. Я остался здесь, чтобы впитать этот опыт. Сегодня моя вера в хороший исход сильна как никогда.

— Над каким проектом вы сейчас работаете?

— С 2020 года меня не покидает ощущение, что мы живем в момент исторического слома, а Беларусь и Украина находятся в его эпицентре. Как фотографу-документалисту мне важно фиксировать это время.

В проекте сразу несколько линий. Первая — про социальные процессы в украинском обществе. Для меня это новая культура, к тому же сразу в момент сильного испытания, поэтому я направил объектив камеры в сторону социальных реакций. 

Параллельно я фиксировал наш быт. Это была дневниковая фотография на маленькую пленочную камеру. Жизнь на войне — это не только взрывы, страх и борьба. Люди на войне сплачиваются, становятся ближе друг другу. 

Третьей линией стали черно-белые портреты моих друзей. В основном это беларусы, которые, как и я, приняли решение во время войны остаться в Украине. 

— Беларусь считают соагрессором в этой войне. Это как-то сказывается на вашей жизни в Украине?

— За все 15 месяцев после начала полномасштабного вторжения России в Украину я лишь пару раз встречал агрессию к беларусам по национальному признаку. Думаю, большинству людей понятно, что раз мы тут остались — для этого есть веские причины. Все мы помогаем Украине как можем: делом, информацией, деньгами. Мы делали окопные свечи, плели маскировочные сетки, волонтерили на вокзале. Я не раз продавал свои работы на благотворительных аукционах, цель которых — поддержка Украины. 

Отдельно хочу отметить работу нашей подруги Тани Гацуры-Яворской. Сейчас она проводит уже второй сбор на VAC-аппараты для заживления ран, а также строит реабилитационный центр для воюющих против российской агрессии солдат. В ноябре 2022 года Таня организовала беларуско-украинский кинофестиваль «На мяжы», благодаря которому украинские зрители больше узнали про Беларусь, а беларуские — про Украину.

— Какой художественный подход вы сейчас используете в работе?

— Когда я снимал социальные реакции, я максимально увеличивал дистанцию. Фокусировался на явлении, а не на человеке. Я рассматривал процессы, а не частный героизм. 

Когда ты далеко от войны, то часто ее образ формируется картинками с передовой, из зоны активных боевых действий. Но жизнь идет везде. Вся страна в каждом ее уголке реагирует на российскую агрессию. Мне важно было показать, что жизнь на войне — это, в первую очередь, именно жизнь, тут присутствуют все ее проявления: и горе, и радость, и борьба. 

Иногда кажется, что ничего не происходит, но, выходя на улицу, ты не можешь не понимать, в каком положении сейчас страна. Билборды, реклама, радио, ТВ — про войну; люди в военной форме, защитные «ежи», заложенные мешками окна — все это присутствует сейчас в пейзаже любого украинского города. И все это, безусловно, накладывает отпечаток на людей. При этом мы веселимся, отдыхаем, путешествуем. Это ощущение я и хотел отразить в своем проекте.

— Строите ли вы планы на будущее?

— В Минске у меня была школа фотографии ФШ1. Кроме обучения, мы занимались построением сообщества — нам было важно поддерживать молодых авторов. Мы делали кинопросмотры, предоставляли авторам трибуну, приглашали опытных фотографов на артист-токи, организовывали вечеринки. Я бы хотел возобновить эту практику. 

К сожалению, после 2020 года сообщество разбросано по разным странам. Большая часть людей либо осталась в Минске, либо оказалась в Варшаве. Я бы хотел восстановить контакты — было бы классно, если бы люди опять начали видеться и заниматься творчеством. Для тех, кто остался на родине, я хочу организовывать онлайн-мероприятия, но самое важное — это живые встречи. Мы уже провели одну такую встречу в Варшаве, это было очень тепло и жизнеутверждающе.

Юля и ее кошка Фуюца прячутся в ванной во время ракетных ударов по Львову. Ванная — единственное место в квартире, которое соответствует «правилу двух стен», которые должны отделять человека от опасности / Фотография © Евгений Отцецкий

Слева: Кошка Фуюца сама «упаковалась» в чемодан. Справа: Оксана после дня рождения Алины, одной из участниц сообщества беларусов во Львове / Фотография © Евгений Отцецкий

Юля обнимает кошку Сатану / Фотография © Евгений Отцецкий

Юля, Алина, Таня и Ясь работают за компьютерами во время воздушной тревоги. В первые месяцы войны во время тревог было рекомендовано использовать и светомаскировку, то есть выключать свет  / Фотография © Евгений Отцецкий

Слева: Таня и ее пес Кайлас в квартире в Киеве. Справа: Стол в квартире у Алины  / Фотография © Евгений Отцецкий

Во время одного из мероприятий в Доме прав человека Алина обнимает Таню  / Фотография © Евгений Отцецкий

Олег — беларус, живущий в Харькове. В ноябре 2022 года Олег присоединился и к компании львовских беларусов  / Фотография © Евгений Отцецкий

После вечеринки. Кухня в львовской квартире Юли и Евгения / Фотография © Евгений Отцецкий

Слева: Юля спит вместе со своей кошкой Петрой.  Справа: Кошка Фуюца пьет воду из-под крана / Фотография © Евгений Отцецкий

Иконы в съемной квартире, в которой жили Юля и Женя. В львовских квартирах иконы — не редкость  / Фотография © Евгений Отцецкий

Алина, Даник, Юля и Егор с котенком Сатаной общаются на балконе  / Фотография © Евгений Отцецкий

Кот Уважаемый замер на столе  / Фотография © Евгений Отцецкий

Слева: Солнечный день во Львове в феврале 2023 года. Справа: Религиозный рисунок на одном из зданий Львова   / Фотография © Евгений Отцецкий

Аниса и Маша во время поездки в город Верховина в Карпатских горах / Фотография © Евгений Отцецкий

Слева: Оксана позирует для фотографии во время вечеринки. Справа: Аниса в головном уборе, найденном в доме во время поездки в Карпаты  / Фотография © Евгений Отцецкий

Аниса и Егор на балконе съемной квартиры во Львове  / Фотография © Евгений Отцецкий

Вид из окна поезда, идущего в горы  / Фотография © Евгений Отцецкий

Слева: Кошка Фуюца прячется за шторой.  Справа: Юля пьет коктейль во время отдыха под Киевом  / Фотография © Евгений Отцецкий

Вид на город Верховина из здания автовокзала  / Фотография © Евгений Отцецкий

Слева: Интерьер съемной квартиры Жени и Юли.  Справа: Юля в бассейне во время отдыха под Киевом  / Фотография © Евгений Отцецкий

Пес Кайлас ждет в багажнике автомобиля / Фотография © Евгений Отцецкий

Фотографии: Евгений Отцецкий
Фоторедактура: Энди Хеллер
Беседовал Инго Пец
Опубликовано 10.07.2023

Читайте также

Матчи под русскими ракетами. Как в Украине совместили футбол и войну

Беларуская диаспора: обновленная солидарность

«У меня отняли корни, семью и родину»

Протесты и война. Как изменилась беларуская диаспора в Украине

Беларуская деревня «между лесом и рекой»

Революция 2020 года изменила картину мира беларусов и повлияет на будущее страны и всей Европы, уверен французский профессор социологии Ронан Эрвуэт, автор книги «Отложенная революция». 

Связь французского социолога с Беларусью — и научная, и личная. Ведь Ронан Эрвуэт прожил в стране в общей сложности пять лет, а изучает ее — почти 25. Жила в Беларуси и его семья. Сейчас его дом в Чехии, но исследователь продолжает заниматься Беларусью. 

Первый раз Эрвуэт приехал в конце 1990-х. Он изучал постсоветские страны в контексте этнографической социологии, специализирующейся на повседневности так называемых «обычных людей». 

С 1999 по 2001 годы он занимался наукой и преподавал в ЕГУ. Эрвуэт изучал такое явление, как дачи и огороды, описав их в своей кандидатской диссертации как не очень выгодную, но экзистенциально необходимую практику. В 2009 году он выпустил книгу «Datcha Blues: éxistences ordinaires et dictature en Biélorussie» («Дачный блюз: диктатура и повседневная жизнь в Беларуси»).

С 2006 по 2013 годы Эрвуэт также жил в Беларуси, собирая истории для новой книги. Социолог расспрашивал беларусов в деревнях об их работе и семейной жизни, о соседях, отношении к властной иерархии и к политикам. «Меня интересовало, что люди считают справедливым или несправедливым в своей повседневности, что они осуждают и что — нет. Так я хотел понять, каковы политические ожидания [беларусов]», — объясняет он. 

Исследование стало основой книги «Le goût des tyrans: une éthnographie politique du quotidien en Biélorussie» («Склонность к угнетению: политическая этнография повседневности в Беларуси»). Ирония в том, что издательство назначило ее выход на август 2020 года. «Для меня большим потрясением было видеть, что происходит в Беларуси, — вспоминает он. — Я был во Франции, не имея возможности поехать, а затем очень быстро начались репрессии». 

Осознав, что проводить интервью в Беларуси не получится, социолог решил работать с теми, кто ее покинул. Так появилась книга о событиях 2020 года и о том, что было после, под названием «Révolution suspendue: les bélarusses contre l’État autoritaire» («Отложенная революция: беларусы против авторитарного государства»). Она была написана и издана очень быстро — за два с половиной года. Профессор не исключает, что она будет переведена и на беларуский язык. 

Сейчас он работает над новой книгой, которая посвящена жизни и идентичности беларусов, живущих в изгнании.

Журналистка Анна Волынец обсудила с исследователем, что сделало возможным начало революции, почему даже в своем «отложенном» статусе она важна для истории страны и ждет ли Беларусь смена режима, подобно Чехословакии конца 1980-х. 

«Революция не провалилась, а замерла в ожидании»

— Можно ли сказать, что беларуская революция потерпела поражение? 

— В августе 2020 года я общался с друзьями из Беларуси. До 2020-го один из них думал, что перемены невозможны, но, увидев силу протестов, он поверил в свержение режима. И после 16 августа сказал мне: «Все-таки это революция!» 16 августа была надежда: вышли студенты, рабочие, женщины, медики, спортсмены, православные, католики и протестанты, даже некоторые силовики и дипломаты… 

Было ощущение, что протестуют все, даже в деревнях — хотя для протеста в деревне нужно немало мужества. Складывалось впечатление, что и государственный аппарат может измениться. Мог ли на самом деле? У нас нет данных, но, думаю, соотношение силовиков и людей на улицах заставило режим дрожать. 

После наступили методичные репрессии, которые длятся уже годы, и в этом смысле революция подавлена. Но я дал книге другое название — «Révolution suspendue», «Отложенная революция». Были моменты, полные радости и полные трагизма, но все это родилось из революции, и нужно отдать дань мужеству людей. Названием я хотел показать, что все было не зря и революция может возобновиться. 

Было ощущение, что протестуют все, даже в деревнях

Она осталась в памяти: у общества изменилась политическая идентичность, представление о собственном достоинстве и способности действовать. И с этой картиной мира люди войдут в какой-то другой исторический момент.

— Почему революция оказалась для многих настолько неожиданной? 

— Я действительно практически не знаю исследователей, дипломатов, экспертов, которые смогли предсказать восстание 2020 года в Беларуси. 

Свои выводы я делал на основе прочтенного в прессе и в академических текстах, а также из интервью со свидетельствами уехавших, которые собирал для книги (около 30 подробных интервью общей длительностью около 50 часов. — дekoder). Думаю, роль сыграли прежде всего события самого 2020 года [до начала революции]. Во-первых, во время пандемии люди стали поддерживать друг друга, и это было первым проявлением общего «мы», которого не было раньше. 

Второй фактор — специфичность избирательной кампании. В Беларуси не существовало традиционных партий, и кандидатам не мешало недоверие к их имиджу. Аресты и угрозы кандидатам начались еще до выборов, Тихановский оказался в тюрьме, Бабарико был задержан на пике популярности, Цепкало бежал… И в этот момент появляется Тихановская. Воплощая в себе идею достоинства и свободы, она становится популярной — Лукашенко, с его сексизмом и традиционалистскими взглядами на политику, не мог этого предусмотреть.

Третий элемент — события 9-11 августа, беспрецедентное наcилие над людьми. Уже не 2010 год, у всех смартфоны. Фото и видео наводнили интернет, потрясая общество и убеждая многих людей, ранее не готовых бросить вызов режиму, действовать. 12 августа на улицу вышли женщины в белом с цветами, забастовали рабочие… Выше, как и здесь, я говорю об общности, о «мы», которое рождалось на протяжении месяцев и росло с начала пандемии, во время подготовки к выборам и арестов кандидатов. И эта общность ощущала потребность высказаться.

Мобилизация людей произошла на уровне не только интеллекта, но и эмоций. Для части людей «быть там» стало моральным долгом. Речь не только о 20-летних. Я встречал людей 45-50 лет и старше, которые раньше занимались только своей жизнью, потому что думать о политике было невыносимо.

Мемориал памяти убитого силовиками Романа Бондаренко на Площади Перемен // Фото: © Анна Волынец 

Я вспоминаю интервью с женщиной, которая 9 августа ходила голосовать. Потом она пошла домой, на следующий день — на работу. Но она видела все, что происходило с ее детьми, которым за двадцать. И сказала себе, что больше не может притворяться, что все в порядке.

Протест проник на рабочие места, в жилища, вылился на улицы. Миролюбивые граждане видели, что нарушаются самые элементарные права. И требовали уважать права и достоинство, демократию и народный суверенитет. 

Все было не зря и революция может возобновиться

Развитие событий пошло по тому пути, по которому пошло, еще и благодаря тому, что происходило все последние десять лет. Нужно учесть развитие технологического фактора, который дал инструменты для мобилизации, или рост популярности независимых СМИ в интернете. Мало изучен фактор поездок беларусов за границу, в частности в ЕС, в 2010–2020 годах. Многие побывали в Германии, Польше и Франции, Италии и Швеции… Они не относили себя к политическим активистам, но отмечали: «Я возвращался в страну, в которой вырос и где все было нормально. Но вернувшись, говорил себе: что-то в этом мире не так».

И наконец, сыграла свою роль оппозиция. Ее численность была невелика, и ее деятельность не привлекала большого внимания, но эти люди 25 лет боролись против режима. Политическая работа оппозиции, а также деятельность НКО стали ресурсом и позволили опробовать некоторые формы активизма задолго до 2020 года. 

Беларусь могла измениться, как Чехословакия в 1989 году

— Когда происходят революционные события, то историкам и социологам нужно приложить много усилий, чтобы в них разобраться. И над самыми темными, и над самыми вдохновляющими моментами в истории Франции они работают до сих пор.

— В Беларуси мобилизация людей в 2020–2021 годах была самой крупной за историю независимости. Это переломный момент, который власти предпочли бы оставить в прошлом. Вряд ли так же можно назвать выборы 2015 года, а выборы 2010 года — лишь отчасти.

Исторически, мне кажется, произошел перелом в истории страны. Общество попыталось отказаться от навязанного произвола. К сожалению, режим был готов. Но это напоминает о том, как события могли бы пойти дальше.

Вспомним события в коммунистической Чехословакии в 1989 году. Разразились протесты, с ноября по декабрь произошла демократизация. В конце декабря режим сменился, потому что власть не применила беспрецедентное насилие, как в Беларуси. 

— События 2020 года напоминают вам Чехословакию? 

— Мне сложно провести параллели. Возможно, Бархатная революция развивалась похожим образом, но это требует научного исследования событий 2020 года в Беларуси, для которого недостаточно моей книги и даже еще нескольких публикаций.

Это скорее мои ощущения, но думаю, что беларусы уже не те, что были до 2020 года. Даже если протест угас, он успел изменить картину мира людей. У них осталась история, воспоминания индивидуальные, семейные и коллективные. Власти преследуют людей и запрещают говорить о проблемах, но воспоминания невозможно уничтожить.

Как огород помогает справиться с диктатурой

— Вы написали книгу Datcha blues («Дачный блюз»), в которой описываете дачи и огороды для беларусов в конце 1990-х — начале 2000-х как способ выжить под гнетом диктатуры. Справедливо ли говорить, что они также были способом сбежать от участия в политической жизни? 

— Когда я готовил свою докторскую по дачным огородам, многих удивляло, что я придаю им такое значение. Но это нормально для меня как социолога. Повседневная жизнь кажется очень понятной, но это точка входа [для исследователя]. Таким способом я проник во вселенную личных биографий, отношений внутри семьи. Та книга дает представление о том, как жили в Беларуси в 1990-х годах, но высказанные в ней идеи и сегодня, вероятно, имеют некий смысл. 

Моя работа о дачах амбивалентна. В ней есть идея о том, что дачи позволяют сбежать от политики, но ей противостоит идея о том, что они же возвращают людям достоинство. Получив его назад, можно уже не уходить в себя, смирившись с режимом, а, наоборот, протестовать.

С одной стороны, огород можно определить как средство контроля и эксплуатации, с другой — как форму пассивного сопротивления логике власти, место завоевания или утверждения свободы. Возвращение себя себе может быть связано с политическими идеями.

Дачи позволяют сбежать от политики, но они же возвращают людям достоинство

Дачи перестают быть исключительно инструментом приучения населения к лояльности, они становятся формой дезертирства для тех, кто в будущем захочет сказать свое слово.

Судьбы Украины и демократии в Беларуси теперь связаны

— Беларусы оказались вовлечены в череду событий в своей стране, затем многие переехали в Украину и даже воюют там… В чем, по вашему мнению, разница между беларуским и украинским обществами? 

— Разные типы власти формируют разное общество. Важно помнить, что в Беларуси с 1996 года существует авторитарная власть Лукашенко. Это 27 лет полицейского режима слежки и контроля, где нет возможности демократического выражения мнений.

В Украине так же были авторитарные порывы разных руководителей. Но все же преобладала скорее демократия с различными формами коллективного действия. Это ясно показал 2022 год, когда страна выстояла во время вторжения благодаря солидарности и взаимоподдержке. 

— Можно ли сказать, что события 2020 года и позже в Беларуси повлияли на происходящее в Украине?

— По некоторым признакам я могу сделать вывод, что события в Беларуси обеспокоили Кремль. Беларусь — это зона влияния путинского режима, который не переносит демократических идей. 

Уже 10 августа 2020 года Путин поспешил поздравить Лукашенко с победой на фальсифицированных выборах, заверил его в своей поддержке в экономическом, политическом и дипломатическом плане. Из-за репрессий Лукашенко страна оказалась изолированной на международном уровне, и он развернулся к Путину. 

Зависимость от России росла. У Лукашенко, вероятно, не было иного выбора, кроме как стать союзником России во время вторжения в Украину в 2022 году и создать стратегическую тыловую базу для российской армии.

В политическом плане это означает, что судьбы Украины и демократии в Беларуси теперь связаны, как повторяет Светлана Тихановская в своих заявлениях с 24 февраля 2022 года. Мне как социологу кажется, что теперь невозможно отдельно изучать общества и политические системы в Украине, Беларуси и в России. Мне представляется необходимым рассматривать события в этих трех странах в комплексе, чтобы понять происходящее во всем регионе. 

Судьбы Украины и демократии в Беларуси теперь связаны

Беларусь — одна из стран, граничащих с ЕС. События 2020 года, а затем участие Беларуси на стороне России в развязанной ею войне — это ключ к пониманию происходящего у границ ЕС сейчас и тех событий, что ждут нас в следующие месяцы и годы. 

Текст и перевод: Анна Волынец

Опубликовано: 30.06.2023

Читайте также

Бистро #20: Два года с начала протестов в Беларуси. Что осталось от сопротивления?

Другая Беларусь. Появится ли у беларусов цифровое государство?

Бистро #22: Почему в девяностые беларусы отказались от демократии?

Протесты и война. Как изменилась беларуская диаспора в Украине

Беларуские «КиберПартизаны» — хактивисты, которые бросили вызов режиму

Зенон Позняк

О «КиберПартизанах» в Беларуси впервые заговорили в 2020 году, когда они взломали ряд государственных сайтов, разместив там бело-красно-белый флаг и кадры насилия со стороны силовиков. Подобное цифровое сопротивление, на стыке хакерства и активизма, было новым явлением в беларуских протестах. 

Громко заявив о себе, киберпартизаны затем стали серьезной силой. Им удается оставаться на пике событий, работать вне и даже внутри Беларуси и теперь, в дни, когда основная волна протестов пошла на спад. 

В группу входят только беларусы и беларуски, но никто не знает их имен, лиц, возрастов, пола. Зато многие знают о результатах их работы, которая в 2022 году помогла на время остановить продвижение по Беларуси российских поездов с военной техникой. 

Киберпартизаны скачали терабайты секретных данных у силовиков и цензоров и продолжают свои атаки на государственные сайты Беларуси, а теперь — еще и России, чтобы приблизить падение режима на родине и помочь Украине победить. 

Что собой представляет группа «КиберПартизаны» в 2023 году, что они делают и какие у них планы — разбиралась Анна Вoлынец. 

Единственная известная киберпартизанка — в беларуском «списке террористов»

«КиберПартизаны» — самое закрытое и засекреченное сообщество беларуского сопротивления. Уже больше двух лет они взламывают государственные сайты, и никто до сих пор не знает их имен. 

Сейчас в состав группы входит около 70 человек, еще ряд людей находится в процессе проверки, объясняет Юлиана Шеметовец. Она — spokesperson, пресс-секретарь, представительница «КиберПартизан». Как ни назови, Юлиана остается единственным публичным человеком, лицом сообщества. 

О работе киберпартизан она рассказывает в собственном твиттере, также у киберпартизан есть отдельный твиттер-аккаунт, YouTube и телеграм-канал.

Юлиана Шеметовец — беларуска, в 2016 году она уехала в США получать образование и окончила там две магистратуры: по политическим наукам и анализу данных. 

В составе группы активистка занимается менеджерской работой. На родине КГБ Беларуси внес ее в перечень физлиц, «причастных к террористической деятельности». Что касается группы «КиберПартизан» в целом, то беларуское МВД признало их чат и канал в Telegram «экстремистским формированием». Также, по версии Верховного суда, киберпартизаны входят в состав террористической организации — имеется в виду объединение «Супраціў», к которому принадлежат еще несколько инициатив. 

Кто и когда придумал бороться с режимом при помощи хакерских атак 

5 сентября 2020 года государственные сайты Беларуси подверглись атаке, которую организовала группа примерно из пяти технически подкованных людей. Среди целей был и сайт администрации Лукашенко, на главной странице которого появился бело-красно-белый флаг. 

В конце того же месяца они взломали YouTube-канал гостелеканала и разместили там видео с действиями силовиков: мужчина в кожаной куртке разбивает стекло кафе. Эти кадры появились в знак протеста против насилия и фальсификации выборов. 

«Я подумала, что это крутая идея: у нас нет физической возможности защититься, но есть ум и современные технологии», — рассказывает Юлиана Шеметовец. После этого она присоединилась к киберпартизанам. 

Затем были взломы баз данных силовиков и сайтов крупных компаний с госкапиталом, публикация списков охраны Лукашенко, а также обещание провести люстрации, появившееся на чеках единой системы оплаты ЕРИП. Во всех этих случаях группа взяла ответственность за атаки на себя.

В 2020 году свою основную цель киберпартизаны формулировали так: «Поставить террористический режим на колени, чтобы в День Х он не смог противостоять воле народа». 

Сейчас они заявляют, что добиваются сразу нескольких вещей. Главная — сместить режим Лукашенко, вернуть в Беларусь демократию и верховенство закона, сохранить независимость и избежать поглощения Россией. В 2022 году к списку целей добавилась помощь Украине. 

Кого берут в киберпартизаны 

«КиберПартизаны» — это волонтеры с костяком примерно в 30 человек, которые состоят в группе дольше всех. Они и принимают стратегические решения. 

В группе есть и беларусы, и беларуски, большинство имеет техническое образование, но никто не был профессиональным хакером. 

У «КиберПартизан» несколько команд. Кто-то занимается написанием скриптов/программ, которые потом используются для атак. Кто-то — анализом данных или построением инфраструктуры для их поиска. 

Часть людей разрабатывает безопасные приложения. Например, есть «партизанские СМС» для обмена зашифрованными сообщениями и «партизанский Telegram», который позволяет установить ложный пароль для входа в приложение, при вводе которого уничтожаются некоторые переписки. В Беларуси силовики часто требуют пароли и проверяют телефоны у тех, кого подозревают в инакомыслии, и даже просто у прохожих.

Есть киберпартизаны, которые отвечают за безопасные телеграм-боты для более чем сотни независимых беларуских инициатив. Среди них, например, телеграм-бот, куда можно прислать фото подозрительного человека и проверить его связь с МВД. 

Объект для атаки выбирает узкий круг людей. Главный принцип — она не должна навредить жизни обычных граждан. 

Политические решения в команде принимаются большинством голосов, и примером такого решения можно назвать присоединение «КиберПартизан» к полку имени Кастуся Калиновского — отряду беларуских добровольцев, которые воюют в Украине. Решение было принято, потому что «империалистический путинский кремлевский режим» угрожает независимости не только Украины, но и Беларуси, объясняла Юлиана Шеметовец.

Киберпартизаны работают виртуально и анонимно. Юлиана признается, что лично и офлайн не знакома ни с кем, хотя с некоторыми постоянно общается онлайн, используя секретные чаты. 

Как попадают в группу? Если вкратце, то через проверку личности и уровня знаний. «Я не могу рассказать подробнее, чтобы не упрощать работу КГБшникам. Они постоянно пытаются попасть к нам, притворившись волонтерами», — говорит Юлиана Шеметовец. 

Самые успешные акции: атака на железную дорогу, взлом баз силовиков 

Большинство их атак не публичны, но о некоторых можно прочитать в соцсетях группы. Одной из самых успешных называют атаку на систему управления железной дорогой. Первый раз ее взломали в январе 2022 года, когда российские военные не покинули страну после совместных с беларуской армией учений.

«После начала военной агрессии России с киберпартизанами связались специалисты, которые раньше работали на железной дороге. Они проконсультировали, и во время второй атаки получилось безопасно отключить автоматику. Отключение было направлено на коммерческие поезда в надежде, что замедлится и движение военных составов», — объясняет Юлиана Шеметовец.

Расчет оправдался: по данным самих киберпартизан, автоматика не работала несколько дней и около двух недель российские военные поезда не ходили. 

Но атака все же повлияла и на обычных граждан — на две недели перестала работать онлайн-продажа билетов. «Это случилось из-за того, что система сделана неправильно с технической точки зрения. Я публично извинилась, но нам отвечали: “Ребята, не извиняйтесь. Люди мучаются в тюрьмах в Беларуси и умирают в Украине. Ничего страшного, если мы пойдем и купим билеты в кассе», — рассказывает собеседница дekoder’а.

Другой пример успешной публичной операции — «Жара», во время которой «КиберПартизаны» получили паспортные данные всех граждан страны, включая сотрудников КГБ и МВД. 

В распоряжение группы попало также множество внутренних данных силовых структур, включая 50 тысяч часов разговоров, прослушанных силовиками за полгода до взлома, в основном — самих сотрудников.

«За своими [силовики] следят больше, чем за оппозицией. Там было очень много информации, которая до сих пор используется для проверки личностей людей и для помощи журналистам в расследованиях», — объясняет Юлиана Шеметовец.

Уже собрано около двадцати баз данных, среди которых, например, информация МВД объемом 4,4 терабайт и утечка из российской организации-цензора Роскомнадзора объемом 1,2 терабайт. В последней есть информация не только о цензуре в России, но и о том, как Роскомнадзор цензурирует интернет в Беларуси.

Также у киберпартизан есть база с информацией о пересечениях беларуской границы за последние 15 лет всеми физлицами, включая иностранцев, и всеми транспортными средствами. 

«Это очень помогает расследовать шпионские истории, например вычислять людей из Украины, которые работают на российскую ФСБ. Они встречались в Беларуси, им это было удобно», — говорит Юлиана Шеметовец.

«Именно люди в Беларуси будут участвовать в смене режима»

Среди «КиберПартизан» есть люди, которые остаются внутри Беларуси, что сейчас в среде активистов считается очень небезопасным. Но киберпартизаны называют это важным и даже необходимым: 

«Важнее всех — именно те, кто сейчас в Беларуси, мы обязаны учитывать их желание помогать. Именно они будут участвовать в смене режима в самый важный момент», — говорит Юлиана Шеметовец.

Она подтверждает: пребывание участников группы в Беларуси — опасно, и они не задействованы в операциях с высоким уровнем риска. В остальных случаях группа разъясняет ситуацию, но доверяет участникам в том, что касается выбора средств защиты, полагая, что ответственность в первую очередь лежит на них самих.

За время работы группы, подчеркивает Юлиана Шеметовец, никто из киберпартизан не был задержан. 

Когда режим в Беларуси сменится, киберпартизаны планируют участвовать в работе над изменением системы управления.

«В период ослабления и смены власти никуда не уйдет опасность российского влияния — и даже усилится. После смены режима спецслужбы все равно будут нужны», — говорит Юлиана Шеметовец.

В группе много дискутируют о том, как должна проходить люстрация. Чтобы заложить основу такой работы, «КиберПартизаны» вместе с другими инициативами составляют списки людей и формируют архивы. 

«Они предложили новую тактику» 

Что еще важно знать о «КиберПартизанах»? Они — не просто хакеры, объясняет Юлиана Шеметовец. Они — хакеры-активисты, или хактивисты. В отличие от хакеров, данные и информацию они используют не для личных нужд или ради обогащения, а во имя политических или социальных целей. 

«Еще нам дали хорошее определение в западных медиа — Digital Resistance group, — говорит Юлиана Шеметовец. — И это больше, чем хактивизм: хактивисты часто децентрализованы, в отличие от нас».

В чем еще разница? Некоторые группы, которые называют себя хактивистами, работают на государство, например, в Украине, Израиле, США. В целом же хактивисты занимаются помощью разным группам людей, поддерживают WikiLeaks, сейчас — много помогают Украине. Их цели более разнообразны, например, противодействие слежке со стороны спецслужб или корпораций. 

«Нас иногда приглашают на встречи с либеральной молодежью — они крутые ребята, которых волнует, что Google, YouTube, Facebook следят за пользователями (…) Но мы с этим не работаем. Наша цель — обустроить страну, где можно жить и где такие дебаты будут актуальны. Массовые задержания [в Беларуси] происходят уже два с половиной года», — объясняет Юлиана. Она подчеркивает: у киберпартизан нет миллионных бюджетов и обязанности отчитываться перед какой-либо страной, они работают сами на себя ради смены режима в Беларуси. 

«КиберПартизаны» не связаны ни с какими группами хакеров, и лишь немногие могут сравниться с ними, утверждает профессорка антропологии из Гарвардского университета Габриэла Кольман, которая исследует хактивистские группы. 

Профессорка отмечает, что «КиберПартизаны» чем-то напоминают ей Xnet, которые, например, помогли посадить в тюрьму коррумпированных испанских банкиров с помощью полученной утечки электронной почты. 

«Не многие группы могут сравниться с ними («КиберПартизанами». — Ред) по уровню организации, решимости и упорства, — говорила Габриэла Кольман год назад. — Они предложили новую тактику, в которой хакерские атаки сочетаются с анализом разведывательных данных из открытых источников (OSINT) и работой на местах, например бывших силовиков и других. Это делает киберпартизан уникальными».

Текст: Анна Волынец

Опубликовано: 09.06.2023

Читайте также

Беларуские демократические силы и «невидимые» женщины

Беларуская диаспора: обновленная солидарность

Возрождение тоталитаризма в отдельно взятой европейской стране

Другая Беларусь. Появится ли у беларусов цифровое государство?

Протесты и война. Как изменилась беларуская диаспора в Украине

Как Лукашенко широко открыл «русскому миру» ворота в Беларусь

Еще несколько лет назад Лукашенко сопротивлялся продвижению российской мягкой силы и даже играл в так называемую «мягкую беларусизацию». 

Но после 2020 года все закончилось, Лукашенко больше не может сопротивляться, а то и огрызаться в сторону Кремля, как это бывало раньше. И некоторые адепты «русского мира» решили, что пришел их час. Лукашенко понимает опасность имперской экспансии, но вынужден открывать ворота «русскому миру», пишет аналитик Александр Класковский. 

Недавно в музее воздушно-десантных войск и спецназа при районной гимназии в беларуском городе Речица появился шокирующий экспонат — символическая кувалда «Вагнера». Чем не преминул похвастаться руководитель музея — местный пророссийский активист Владимир Габров. Сколько еще таких примеров появится в ближайшее время? 

Российская частная военная компания «Вагнер» имеет мрачную славу, в ряде стран она признана преступной или террористической организацией. Сейчас ее наемники орудуют в Украине. Кувалда же стала символом расправ с теми, кого вагнеровцы считают «изменниками».

И вот такую специфическую реликвию «русского мира» — причем с автографом одного из вагнеровцев — сделали в Беларуси музейным экспонатом. При этом громко возмущаются только те беларусы, которые оказались в политической эмиграции. Местные предпочитают помалкивать. Кое-кто поговаривает, что инициативам Габрова покровительствует КГБ.

Во всяком случае, этот бывший десантник у властей в фаворе, мелькает на экранах государственного ТВ, в конце прошлого года министр образования Андрей Иванец вручил ему грамоту «за активное участие в военно-патриотическом воспитании подрастающего поколения». Также Габров козыряет благодарностью администрации Александра Лукашенко.

Эксперимент с «мягкой беларусизацией» не удался

Между тем еще несколько лет назад ярые сторонники «русского мира» чувствовали себя в Беларуси далеко не столь вольготно. Лукашенко, хоть и клялся Кремлю в дружбе, но держал ухо востро. И как мог сопротивлялся продвижению российской мягкой силы, вполне адекватно воспринимая ее как угрозу своему царствованию.

В частности, беларуские власти старались если не запретить, то минимизировать шествия на День Победы в рамках продвигавшейся Москвой по всему «ближнему зарубежью» акции «Бессмертный полк». Минский горисполком отказывал в регистрации одноименному объединению. Лукашенко заявлял, что у нас, мол, давно есть акция «Беларусь помнит», а россияне просто «передрали эту идею».

Спецслужбы режима гасили развитие казачьих инициатив, которыми пытались заманить местных подростков. Лукашенко однажды высказался без обиняков: «А там казаков как таковых нет. Есть группа людей, которым все равно, как зарабатывать деньги. Им проплачивает кто-то из России. Мы это видим…»

А в 2018 году минский суд влепил по пять лет лишения свободы (правда, с отсрочкой приговора) трем беларуским авторам российского агентства Regnum. Их обвинили в возбуждении межнациональной вражды за публикации, в которых, как заключили эксперты, ставился под сомнение суверенитет Беларуси, содержались оскорбительные высказывания в адрес беларуского народа, его истории, языка, культуры.

Некоторое время Лукашенко даже играл в так называемую «мягкую беларусизацию». Таким образом он пытался нащупать противовес давлению Кремля, в какой-то степени опереться на национальные нарративы. Власти дали чуть больше свободы культурным, образовательным инициативам национально сознательной части общества. В 2018 году был даже разрешен митинг-концерт в честь столетия Беларуской Народной Республики в центре Минска, десятки тысяч человек собрались под историческими бело-красно-белыми флагами.

Но когда в 2020 году уже сотни тысяч беларусов вышли под этими же флагами на протесты против фальсификации президентских выборов, Лукашенко понял, что выпустил джинна из бутылки. Были развернуты жесточайшие репрессии, исторический флаг объявили фашистским, участников мирных манифестаций продолжают сажать за решетку по сей день.

Активистка Бондарева против носков, латинки и памятников

Зато некоторые адепты «русского мира» решили, что настал их час. Яркий пример тому — бурная деятельность Ольги Бондаревой из Гродно.

По данным независимых СМИ, эта особа в свое время привлекалась к уголовной ответственности за контрабанду сигарет в Польше. В 2020-м же она явно пришлась по душе властям яростными выступлениями против участников протестов. Причем не гнушалась она и прямым доносительством.

После ее сигнала о «крамольной» картине на одной из выставок Алесь Пушкин, художник с ярко выраженной национальной позицией, стал фигурантом уголовного дела и получил пять лет лишения свободы. Бондарева добилась, чтобы с территории возле частного музея Анатолия Белого в Старых Дорогах были убраны скульптуры ряда беларуских исторических деятелей.

Она страстно воевала против носков с надписями на беларуском; неугодных книг; экскурсоводов, использовавших беларуский язык и якобы отходивших от официальных трактовок истории; священника, который отслужил молебен «за воинов и защитников Украины». Неугомонная активистка пошла в атаку и на беларускую латиницу, одну из форм национальной письменности, трактуя ее как элемент полонизации. 

В конце концов неуемная деятельность этой персоны начала раздражать чиновников и пропагандистов режима, тем более, что та стала грубо ругать не соответствующих ее критериям больших начальников и представителей госСМИ. «Что за бред воспаленного сознания?» — возмутилась нападками Бондаревой на театральный репертуар Светлана Варяница, заместитель председателя Гродненской областной организации провластного объединения «Белая Русь».

Не то, чтобы чиновники были такими уж антиподами Бондаревой, но им не хочется из-за ее обращений получать по шапке от вышестоящего начальства: почему недосмотрели, проморгали крамолу? Так что некоторые, похоже, стали потихоньку ставить эту деятельницу на место.

В феврале милиция отказала активистке в заведении уголовного дела за то, что ее якобы оскорбили в одном из телеграм-каналов. Также Бондарева рискует потерпеть фиаско в борьбе против депутата парламента Игоря Марзалюка, который, не стерпев нападок, обратился к генеральному прокурору с просьбой дать правовую оценку активности «блогеров-псевдопатриотов».

Но все же чаще местные начальники, побаиваясь Бондареву, предпочитают ей уступать. На днях стало известно, что после ее сигналов в Зельве таинственным образом исчез памятник поэтессе, узнице сталинского ГУЛАГа Ларисе Гениюш.

Кремлевская пропаганда получила новые просторы

Однако таких одержимых «русскомирцев», как Бондарева, в Беларуси немного, и эти люди в глазах большинства выглядят, надо думать, фриками. Социолог Филипп Биканов, проведя в прошлом году исследование национальной идентичности, отнес к категории «русифицированных» лишь 4% респондентов. Другие социологические опросы на протяжении многих лет фиксируют, что за вхождение Беларуси в Россию — тоже считанные проценты. То есть откровенные адепты «русского мира» не составляют в Беларуси критической массы. Это не Крым и не Донбасс 2014 года.

Другое дело, что в стране есть немало, пользуясь классификацией Биканова, «советских» беларусов (по его подсчетам — 29%), которые тоже могут быть восприимчивы к российской пропаганде.

А для нее теперь, после 2020 года, наступило раздолье. Да и лукашенковские СМИ во многом повторяют кремлевские нарративы. Независимые же беларуские медиа вытеснены в эмиграцию, объявлены экстремистскими, за их чтение граждан внутри страны наказывают. Милиционеры проверяют у попавших в их руки подписки на телеграм-каналы: нет ли следов интереса к «крамоле». В общем, безопаснее потреблять дозволенный контент. В результате, согласно социологическим опросам, прокремлевские и подпевающие им беларуские государственные СМИ несколько расширяют свое влияние.

Сам вождь копает могилу независимости страны

Важно также отметить, что после 2020 года заметно окрепли позиции «русскомирцев» в структурах власти, включая окружение Лукашенко, и особенно — среди людей в погонах. 

Бывший политзаключенный Константин Высочин вспоминал свое пребывание в ГУБОПиКе [Главном управлении по борьбе с организованной преступностью и коррупцией] — структуре внутри МВД, превратившейся в политическую полицию: «Что поразило, на двери всех кабинетов висят флаги «Z», а в кабинетах два портрета — Путина и Лукашенко». Знак Z российские военные используют для маркировки своей техники, используемой при вторжении в Украину, он стал также пропагандистским символом агрессоров.

Многие беларуские армейские начальники получали профильное образование в России, у них там товарищи. И кое-кто, говорят, завидует окладам российских офицеров и генералов. Министр обороны Виктор Хренин публично назвал Лукашенко и Путина «нашими президентами». В общем, большой вопрос, на чьей стороне окажутся в критический момент те чины беларуской армии и других силовых структур (и не только их), чьи мозги промыты кремлевской пропагандой и которые мыслят де-факто в имперских категориях.

Репутацию пророссийских фигур имеют, в частности, замминистра внутренних дел Николай Карпенков (прежде руководил тем самым ГУБОПиКом), глава недавно созданной провластной партии «Белая Русь» Олег Романов, госсекретарь Совета безопасности Александр Вольфович, председатель Совета Республики (верхней палаты парламента) Наталья Кочанова. Последней Лукашенко очень доверяет, дает ответственные и деликатные поручения. Ее считают возможной преемницей стареющего вождя.

На минувшее Рождество Лукашенко зажег свечу в храме расположенного на окраине Минска Свято-Елисаветинского монастыря, который зарекомендовал себя оплотом «русскомирства». В частности, здесь собирали помощь для российских агрессоров, что вызвало возмущение оппонентов власти. Вождь режима, однако, вступился за монастырь: «Вы делаете правильно. Не обращайте внимания на десяток-другой проплаченных людей».

При этом очевидно, что Лукашенко некомфортно заниматься пособничеством агрессору, за что в перспективе грозит Гаага. Но куда денешься? Прошли времена, когда правитель Беларуси, если Кремль слишком нажимал, мог огрызаться и даже вести экономические войны.

Переломным моментом стало подавление протестов 2020 года. Чтобы удержаться в кресле, Лукашенко запросил поддержку у Путина. Тот подставил плечо, чем вдохновил окружение беларуского вождя и его силовиков. Но потом Кремль запросил страшно высокую цену за спасение союзника-автократа. Москва использовала Беларусь как плацдарм для нападения на Украину, замазала режим соучастием в этой захватнической войне, а сейчас собирается разместить в Беларуси тактическое ядерное оружие, что еще сильнее привяжет ее к РФ.

В форс-мажорных обстоятельствах Лукашенко скрепя сердце выбрал путь уступок Кремлю, потому что путь уступок Западу и оппозиции был для него категорически неприемлем.

Коллизия здесь заключается в том, что беларуский правитель, прекрасно понимая опасность ползучей имперской экспансии, вынужден теперь все шире открывать ворота «русскому миру», чтобы сохранить себя у власти здесь и сейчас. Так что не фрики-активисты пророссийского толка, а сам вождь режима копает могилу беларуской независимости.

Текст: Александр Класковский

Опубликовано: 13.04.2023

Читайте также

Возрождение тоталитаризма в отдельно взятой европейской стране

Другая Беларусь. Появится ли у беларусов цифровое государство?

Политика зависимости и перспективы беларуской государственности

После Путина: каково будущее российского империализма?

Туман і ўтопія

Бистро #23: ждет ли беларускую экономику коллапс из-за войны и санкций?

Евросоюз принял уже шесть пакетов санкций против руководства Беларуси из-за масштабных репрессий и насилия, которые Александр Лукашенко развернул в отношении СМИ, оппозиции и активистов гражданского общества после протестов 2020 года. 

Теперь огромное влияние на белaрускую экономику оказывает еще и война России против Украины. Рухнул важнейший для Беларуси украинский рынок сбыта, а Россия столкнулась с масштабными санкциями. 

Сможет ли российское руководство, несмотря ни на что, продолжать экономическую поддержку режима Лукашенко? Насколько сильное влияние оказывают западные санкции на Беларусь? Возможен ли крах белaруской экономики? 

На эти и другие вопросы отвечают Юстина Буджинайте-Фроэли и Роберт Кирхнер из Немецкой экономической группы (GET).

DEUTSCHE VERSION

1. В каком состоянии находится экономика Беларуси? 

В 2022 году беларуская экономика сократилась на 4,7%. Это сильнейший спад с 1990-х годов, отбросивший страну к уровню производства 2012 года. Прогнозы на 2023 год делаются в большом диапазоне: от дальнейшего, пусть и медленного, спада — до небольшого роста. Все отрасли, кроме сельского хозяйства, показывают отрицательную динамику. Даже IT-сектор, долго считавшийся драйвером роста экономики, сейчас стремительно сокращается.

Резко изменилась и структура внешней торговли. Экспорт в ЕС обрушился в результате санкций (-75%), в то время как экспорт в страны СНГ (в основном в Россию) значительно вырос. Объемы импорта падают, в результате чего уровень предложения снижается, а в некоторых случаях даже возникает дефицит. 

По официальным данным, уровень безработицы невысок (4,5% в 2022 году) и даже снижается в связи с усилением эмиграции после февраля 2022 года. Но к предоставляемым государством сведениям о безработице следует относиться с осторожностью. 

Все это ведет к снижению уровня жизни. Располагаемый доход падает вследствие инфляции, которая остается высокой. Реальная заработная плата на некоторых государственных предприятиях в начале широкомасштабной войны упала примерно на 40%; правда, затем вновь стабилизировалась. В результате падения доходов снижается и потребление.

2. Как руководство Беларуси реагирует на кризис?

Беларуское руководство пытается стабилизировать экономическую ситуацию, поскольку от нее во многом зависит общественно-политическая стабильность в стране. Но прибегает оно, в основном, к командно-административным методам управления, а они часто влекут за собой новые проблемы.

В октябре 2022 года для сдерживания инфляции было введено масштабное регулирование цен. Мера дала краткосрочный эффект, но заявленная официально цель в 6% инфляции достигнута не была и остается недостижимой в 2023 году. В то время как центральные банки по всему миру реагируют на высокую инфляцию повышением процентных ставок, в Беларуси такая мера не рассматривалась: процентная ставка недавно была снижена и в настоящее время составляет 11%. Кроме того, правительство оказывает финансовую поддержку крупным государственным банкам и государственным промышленным предприятиям. С помощью контроля над движением капитала власти пытаются поддержать внешнеторговый баланс и стабилизировать обменный курс. Для компаний, долей которых владеют представители так называемых «недружественных» стран, введены дополнительные механизмы контроля с целью остановить исход бизнеса из страны. 

Недавно также была запущена программа импортозамещения, которая предусматривает закупку беларуской продукции ради того, чтобы стимулировать производство в стране для замещения остановленных импортных поставок.

3. Возможно ли в таких условиях существование свободного предпринимательства? 

Резко усиливающееся репрессивное воздействие государства на экономику значительно повышает предпринимательские риски. Поэтому многие иностранные компании, активно работавшие на беларуском рынке, остановили или значительно сократили свою деятельность. В целом беларуские компании понесли значительный репутационный ущерб, став «токсичными» в глазах иностранных партнеров. Это заметно ухудшает деловой климат и часто ведет к прекращению сотрудничества или отказу от его начала. а. Финансовые санкции также затрудняют международную торговлю. 

Прибыль корпораций значительно ниже, чем в предыдущие годы, а задолженность сравнительно высока. Частные компании сообщают об усилении давления со стороны налоговых органов. Кроме того, в 2022 году наблюдалось затоваривание на предприятиях из-за трудностей со сбытом при одновременном сокращении их средств на банковских счетах. Суммируя все вышесказанное, тяжелая ситуация ухудшалась на протяжении всего года.

4. Насколько действенны западные санкции?

Западные санкции затрагивают торговлю, финансовый сектор (банки и государство), а также отдельных людей и отдельные предприятия. Эффект от торговых санкций не шоковый, но он, безусловно, дает о себе знать. Беларусь потеряла самые выгодные рынки сбыта в странах ЕС и Украине, куда она экспортировала калийные удобрения, нефтепродукты и продукцию из древесины. Сколько товаров можно перенаправить в другие страны, а главное, по каким ценам, точно не известно из-за недоступности данных. 

Финансовые санкции также играют важную роль. Некоторые банки были отключены от системы SWIFT, золотой запас Национального банка и операции с ним были заблокированы в ЕС, что в конечном итоге привело к «дефолту» Беларуси: страна оказалась не в состоянии выполнять свои договорные обязательства по обслуживанию государственного долга в иностранной валюте. Кроме того, банковский сектор переживал так называемый эффект «овер-комплайенса», в результате чего с трудностями при обработке транзакций сталкивались даже неподсанкционные беларуские банки. Это, в свою очередь, сказывается на операциях с товарами — без оплаты нет поставок. 

Блокирование доступа к портам Балтийского моря для экспорта из Беларуси (например, калийных удобрений) в результате дополнительных санкций в секторе логистики негативно сказывается на промышленном производстве, которое сокращается с февраля 2022 года. Таким образом, спад в экономике, о котором говорилось вначале, в основном обусловлен санкциями.

5. В какой мере Россия помогает компенсировать ущерб от санкций?

Из-за санкций торговый оборот между Беларусью и Россией существенно вырос. Даже в отсутствие опубликованных официальных данных можно заметить, что товарооборот в стоимостном выражении заметно увеличился. Однако это не полностью компенсирует потерю рынков сбыта в Европе и в Украине. 

Беларусь также зависит от помощи России в реорганизации поставок беларуских калийных удобрений и других санкционных товаров в третьи страны. Эти экспортные грузы были переориентированы на использование российских портов и российской железнодорожной инфраструктуры. Россия также предоставила Минску кредит на меры по импортозамещению. Сохраняются и льготные тарифы на поставки энергоносителей для Беларуси, о чем была достигнута отдельная договоренность. 

Кроме того, Минск подписал документ о расширении интеграции с Россией, который позволит беларуским производителям продавать свои нефтепродукты на российском рынке на равных условиях с российскими компаниями. В текущем году это субсидирует государственный бюджет Беларуси на 600 миллионов долларов. И эти шаги все крепче привязывают беларускую экономику к России. 

6. Сколько еще Россия сможет поддерживать Беларусь?

Россия уже давно поддерживает Беларусь с помощью различных инструментов, например долгосрочных кредитов, не говоря уже о субсидировании цен на энергоносители. Эта поддержка, вероятно, будет усиливаться, поскольку Беларусь отрезана от международных финансовых рынков, а ведущие мировые агентства понизили кредитный рейтинг страны до дефолтного уровня, констатировав ее неплатежеспособность. Все это усиливает влияние России, когда, например, речь идет об отсрочке выплат по долгам. Можно с уверенностью предполагать, что у России в Беларуси есть долгосрочные цели. Однако они касаются не благополучия страны, а сохранения контроля над ней, прежде всего, политического. 

В итоге поддержка со стороны России оборачивается высокими политическими издержками для Беларуси. Интеграционные процессы в рамках Союзного государства нарастают. Появляются новые инициативы по углублению сотрудничества в области промышленности, сельского хозяйства, транспорта и атомной энергетики. Кроме того, Россия и Беларусь договорились о дальнейшей унификации налогового и таможенного законодательства, что даст российской налоговой службе доступ к операциям всех беларуских налогоплательщиков. На практике это будет означать подчинение беларуской системы российской. В этой связи многие говорят о «ползучей оккупации» Беларуси Россией во всех общественных сферах.

7. Возможен ли коллапс беларуской экономики?

По нашему мнению, термин «коллапс» вызывает неверные ожидания и его следует избегать. Это относится и к ситуации в России, где после начала войны и последовавших за ним санкций многие наблюдатели предсказывали быстрый крах, которого, как мы знаем, не произошло. В текущей ситуации и применительно к ее перспективам следует, скорее, говорить о медленном «усыхании», то есть о стагнации без больших шансов на появление новых драйверов роста. Беларуская экономика все больше зависит от состояния российской экономики, поэтому события в России имеют большое значение для Беларуси. Надвигающиеся проблемы, вызванные нефтяными санкциями, введенными в прошлом году, несомненно, окажут косвенное влияние на Беларусь. 

Также положение беларуской экономики зависит от того, будут ли введены дальнейшие санкции против страны. Однако опыт показывает, что страны, попавшие под санкции, способны к ним приспосабливаться и частично их обходить. Так, Беларусь находит покупателей на продукцию, попавшую под санкции ЕС, продавая, например, калийные удобрения и нефтепродукты в Китае, Бразилии и Индии. А потому показательным будет то, станет ли Запад чаще, чем сейчас, ставить на повестку дня вопрос об «уклонении от санкций». 

Текст: Юстина Буджинайте-Фроэли и Роберт Кирхнер
Опубликовано: 05.04.2023

Читайте также

«Газовый кризис великолепно подходит для ультраправой мобилизации»

«Нас ждут визы, ров и колючая проволока». Как изменилось мнение украинцев о беларусах

Возрождение тоталитаризма в отдельно взятой европейской стране

Политика зависимости и перспективы беларуской государственности

Протесты и война. Как изменилась беларуская диаспора в Украине

Беларусы и украинцы живут по соседству веками. Неудивительно, что беларусов в соседней стране — сотни тысяч, хотя об особом влиянии беларуской диаспоры в Украине никогда говорить не приходилось: люди часто приезжали и растворялись в похожей культуре. 

По мере сближения Украины с ЕС правила пребывания для беларусов становились строже, но ни туристов, ни эмигрантов это не останавливало. Особенно велик приток переехавших был после событий 2020 года в Беларуси. Тысячи политических эмигрантов нашли в Украине убежище и приют. 

24 февраля 2022 года изменило многое и для них. Тысячам людей пришлось стать дважды беженцами, покинув страну, которую они уже называли своим новым домом. 

Какой была диаспора до протестов в Беларуси и до начала широкомасштабного вторжения России? Как она изменилась? Многие беларусы остались жить в Украине и во время войны. Чем они занимаются, как складывается их жизнь, какое будущее они для себя видят? 

Анна Волынец изучила историю диаспоры и поговорила с беларусами, которые живут в Украине во время войны.

Раньше беларусы переезжали и мало интересовались беларускостью

«До войны беларусов очень любили и даже завидовали нам, потому что Лукашенко был очень популярен», — говорит бывший боец полка Калиновского, а сейчас представитель «Асацыяцыі беларускіх ветэранаў» Андрей Кушнеров.

Он переехал из Беларуси в Украину в 2005 году и прожил в ней до 2012-го. После этого постоянно приезжал, а в 2022 году пошел в добровольцы. Закончив службу, остался жить в Украине. 

Беларусам завидовали из-за стабильности, более высоких средних зарплат и чистых улиц, объясняет он, а еще ценились вкусная молочная и мясная продукция, хороший шоколад.

«Украинцы к беларусам относились очень хорошо, и тем сильнее был удар 24 февраля. Это было воспринято как предательство», — говорит Андрей. С началом войны, по его словам, быть беларусом стало не особенно популярно. 

Тем не менее беларусы до сих пор живут в Украине. Хотя раньше их было намного больше: в начале нулевых они были вторым по численности национальным меньшинством в Украине после русских. В 2001 году в стране проживало 275 тысяч беларусов. Около трети беларусов жили на востоке Украины, в том числе в районах, которые сейчас находятся под российской оккупацией. 

В Украину ездили, чтобы сменить обстановку, провести отпуск или сделать покупки, но примерно до 2010-х беларусы спокойно оставались в Украине на более долгое время. По правилам, они не имели права находиться в стране больше 90 дней за полгода, но до какого-то момента это требование можно было легко обойти. 

И некоторые беларусы уезжали надолго: учиться, работать, строить семью, а также — в поисках творческой карьеры или политических свобод. 

Организованные сообщества беларусов существуют в Украине минимум с начала 1990-х годов, например «Белорусское культурно-просветительское общество» или общество «Сябры» в Чернигове. Но сколь-нибудь весомой социальной силой, и уж тем более политической, назвать их нельзя. 

Беларусы были разобщены, считает Андрей Кушнеров. По его словам, до 2020 года они просто жили в Украине и не стремились объединяться. «Замкнутость людей играла свою роль, и до 2020 года беларуских сообществ существовало мало. Людей в основном не слишком интересовали беларуские мероприятия, концерты, постановки», — говорит он.

До 2020 года (а отчасти и после) в Украине действовали и организации «псевдодиаспоры», тесно сотрудничающие с режимом Лукашенко. Один из примеров таких объединений — «Всеукраинский союз белорусов», главой которого уже много лет остается экс-сотрудник спецслужб СССР и Украины Петр Лайшев. В союз входил «десяток-другой организаций, состоящих из пары человек», говорится в расследовании, посвященном диаспоре. Формальная цель организации — объединение соотечественников, а фактически она продвигала провластные нарративы как позицию всей диаспоры.

После протестов 2020 года в Украину бежали от репрессий 

В 2020 году в Украину массово стали переезжать политические беженцы и специалисты, которые не хотели попасть под репрессии. Украина не признала выборы в Беларуси, а ее власти продлили беларусам срок пребывания в два раза — до 180 дней. По истечении этого времени нужно было оформлять вид на жительство. 

События 2020 года изменили структуру беларуской диаспоры. С одной стороны, остались «старые» организации, такие как «Сябры», руководительница которой в 2020 году просила земляков не выходить на митинги и хвалила Лукашенко.

С другой, появились сообщества, которые создали недавно приехавшие: Free Belarus Center, «Беларускі Дом ва Украіне», «Беларускі інфармацыйны цэнтр». Их объединяет общий бэкграунд — отъезд вследствие репрессий. Эти сообщества — активные, продемократические, ориентированные на взаимоподдержку. 

По данным Free Belarus Center, только в августе 2020 года украинско-беларускую границу пересекло около 47 тысяч человек, но для многих Украина была промежуточной остановкой перед выездом в ЕС. К июню 2022 года около 10-12 тысяч человек осталось жить в Украине. 

Беларусы покупали квартиры, дома и машины, открывали бизнесы: например, бар «Карма» и арт-паб «Торвальд» в Киеве. 

Как беларусы живут и волонтерят в Украине 

30-летняя Василина* уехала из Беларуси в 2021 году: «За мужем могли прийти, счет шел на дни, мы не успели сделать визы и поехали в Украину», — вспоминает она. 

Сейчас пара живет на юге Украины и общается с активной частью диаспоры — людьми, которые подвергались преследованию в Беларуси после 2020-го и даже еще после 2010 года. Они проводили акции, помогали беларусам внутри родной страны и Украины, включая поиск жилья и работы. 

«Это вынужденное, но приятное сообщество — люди объединены эмиграцией и общей болью за Беларусь. Они лояльны друг к другу и готовы помочь», — говорит Василина.

С частью из них пара познакомилась через телеграм-чат, в котором беларусы обмениваются информацией о документах и бытовых вопросах, — такие есть в каждом крупном городе. Офлайн встречается, по словам собеседницы, меньше пятой части участников. Сейчас беларусы в ее городе не проводят акции, но продолжают помогать друг другу. 

«Часть ребят объединилась в помощь полиции и теробороне, чтобы патрулировать город. Часть делает полезные вещи для фронта, например окопные перископы и свечи, маскировочные сетки», — объясняет Василина.

Кому беларусы помогают больше? Физически и финансово, по мнению собеседницы, украинцам. Хотя и беларусам помощь оказывают «практически моментально», в том числе финансовую. «Но с начала войны у нас практически не появлялось новых беженцев из Беларуси, им сложно попасть в Украину», — говорит собеседница.

Тем не менее такие все же есть. До войны оставалось полгода, когда молодой человек другой нашей героини — Марии — уехал во Львов. Она собирала документы для переезда, когда наступило 24 февраля. 

«Мой молодой человек сказал, что хочет остаться. А я доктор по профессии, и если чем-то могу помочь… Переезд в Украину был очевидным решением», — рассказывает Мария.

В начале апреля она поехала в Украину через Варшаву. С первой попытки через границу ее не пустили. Мария какое-то время жила в лагере украинских беженцев и собирала документы. «Я распечатала переписки с организациями, где собиралась волонтерить, документы об образовании, данные встречающих», — перечисляет Мария. 

Во второй раз она доехала на поезде до приграничной станции на польской стороне. «Я плохо рассчитала маршрут. Вышла — а там лес, фонарь и стою я с вещами. Тогда я поняла, почему проводник при выходе из поезда меня перекрестил», — вспоминает она. Со станции она посреди ночи пошла к ближайшему хутору, где добрая пожилая женщина попросила сына отвезти Марию на польско-украинскую границу.

Собеседование длилось около часа, но на этот раз решение было положительным и беларуска попала во Львов. «Приехать было огромным счастьем. Целая ночь на ногах, я буду о ней рассказывать внукам. И нужно прислать той бабушке с хутора открытку, что я доехала. После такого начинаешь теплее относиться к людям».

Добровольцы-беларусы — не часть диаспоры

Беларусы воюют на стороне Украины. Общее число тех, кто сейчас служит в подразделениях ВСУ, уже уволился из армии или был убит, не более тысячи, рассказывает представитель «Асацыяцыі беларускіх ветэранаў» Андрей Кушнеров. 

Проходя службу по контракту, эти люди не принадлежат к диаспоре, а после — редко остаются в стране, объясняет собеседник: «Мой горизонт планирования на фронте был 15 минут по объективным причинам. По тем же причинам военные не интегрированы [в общество]», — говорит он.

Прощание с павшим бойцом полка имени Кастуся Калиновского. Фото: пресс-служба полка Кастуся Калиновского

Сам Андрей после службы остался в Украине, но кроме себя может назвать лишь несколько человек, которые сделали так же. Многие хотели бы, говорит Андрей, но не могут легализоваться. 

«Человек, который уволился со службы, должен иметь основания для проживания в стране: работу, семью и так далее. Если у него нет ВНЖ, то без оснований можно находиться в Украине 180 дней, включая срок до и после службы, — говорит Андрей. — Как правило, после увольнения у человека есть пара месяцев, потом он должен уехать». 

Что получают военные-беларусы от службы в Украине? Боевой опыт, побратимов, контакты, уважение в глазах украинцев, но зачастую к этому прилагается серьезное посттравматическое расстройство, а порой и инвалидность.

А вот льготы — не всегда, объясняет Андрей. На середину января 2023 года ему не было известно ни об одном беларусе, который смог бы добиться необходимого для этого документа — удостоверения участника боевых действий. Военные структуры беларусов в Украине, по словам собеседника, не занимаются этим вопросом, а у ассоциации ветеранов пока не получилось его решить. 

После февраля 2022 года многие уехали. В том числе из-за проблем с легализацией

Сейчас беларусы всеми способами поддерживают украинцев, считает беларуска Ольга*, которая волонтерит в Украине в фонде «Rayon nomer 1». По примерной оценке «Беларускага інфармацыйнага цэнтра», с началом войны около 80% беларусов уехали из Украины.

По словам Ольги, «большая часть переехала в безопасные страны или не смогла остаться из-за проблем с легализацией». 

Оставшиеся беларусы часто занимаются активизмом: документируют военные преступления, восстанавливают здания, вывозят людей с опасных территорий, организовывают краудфандинг — например, провели фестиваль документального кино «На мяжы» в декабре 2022 года. Показы прошли в Киеве, Одессе и Львове, собранные деньги потратили на аппараты для заживления ран.

Ольга приехала в начале 2021 года и кроме волонтерства для Украины занимается также документированием нарушений прав человека в Беларуси. В 2022 году она организовала в Буче выставку про политзаключенных беларусов, пострадавших за поддержку Украины. 

Ольга освоила украинский язык и старается в быту говорить на нем. Большую часть ее круга общения составляют украинцы. И хотя весной 2022 года в среднем отношение украинцев к беларусам заметно ухудшилось, наша собеседница не замечает, чтобы что-то изменилось во взаимодействии с ней лично. 

Каково положение беларусов в Украине теперь?

«Беларусы в очень беззащитной позиции. Здесь в Украине волонтеры, бизнес, государство вместе решают одну большую проблему. Но беларусов государство не поддержит, поддержат только такие же беларусы», — считает Ольга. 

С началом войны у беларусов без ПМЖ заблокировали банковские счета, лишь единицы получили возможность снова ими пользоваться. «Решение о разблокировке принимает банк по рекомендации СБУ», — объясняет Ольга. Своим счетом она пока не занималась. 

Беларусы живут в Украине во время войны из любви к этой стране и желания помочь. Их не останавливают сложности, которых сейчас много, начиная от заблокированных счетов и заканчивая работой. Ее в Украине мало, тем более для беларусов, а получить деньги от иностранного работодателя стало сложнее. Беларусам неохотно выдают любые документы, включая ВНЖ, беларуский паспорт нельзя продлить в стране, потому что посольство закрыто. 

Почему остались в Украине те, с кем мы пообщались? Василина объясняет, что она сделала это отчасти из чувства долга перед страной, которая приютила их, отчасти — потому что от них с мужем зависит работа других волонтеров. Но в будущем они собираются уехать из Украины.

Мария остается во Львове, потому что ей там хорошо: там семья, дом и планы на будущее. Но будет ли она и дальше жить в Украине, зависит от легализации. С апреля Мария занимается подтверждением своего диплома в Минобразования и науки. Без этого нельзя работать и получить ВНЖ. 

«Я бы не хотела уезжать, несмотря на войну. Это прекрасный город, и я не чувствую себя здесь чужой», — говорит она.

Текст: Анна Волынец
Опубликовано: 13.03.2023

* По просьбе героини мы изменили ее имя.

Читайте также

«Нас ждут визы, ров и колючая проволока». Как изменилось мнение украинцев о беларусах

Беларуская диаспора: обновленная солидарность

Другая Беларусь. Появится ли у беларусов цифровое государство?

Отношения Беларуси и Украины с 1991 года до наших дней

Политика зависимости и перспективы беларуской государственности

Фотопроект «Чтобы было красиво» — о наивном искусстве, провинции, эстетике и о том, как всегда и везде люди хотят привнести в свою жизнь красоту. Именно в провинции можно встретить колоритные автобусные остановки, расписанные цветами, изображениями животных и птиц, сценами из сельской жизни. 

В поисках нужных кадров фотограф Александра Солдатова много ездила по Беларуси. Некоторые рисунки сделаны местными художниками еще 1980-х годах. К сожалению, они постепенно исчезают, а бетонные «полотна» уступают место стандартному пластику. 

«Кто-то в организации, обслуживающей дорогу, просто захотел, чтобы на его участке было красиво. А деревенский художник или сотрудник, который умел рисовать, сделал так, как он понимает это «красиво». В некотором смысле, эти рисунки — продукт культурного поля. Именно поэтому я и снимаю их», — объясняет Александра. 

Александра Солдатова — фотограф и художник, работающий с визуальными медиа, занимается фотографией с 2005 года, работает с долгосрочными документальными и арт-проектами. Призер беларуских конкурсов «ПРАФОТА» и «ПРЕСС-ФОТО БЕЛАРУСИ», сотрудничала с The Guardian, Prism, Fotografia magazine, Frankie Magazine, Aint-Bad magazine и другими. Стояла у истоков интернет-журнала IMBALANCE. 

Мы поговорили с Александрой о том, как появился проект, чем увлекло ее беларуское наивное искусство и как реагируют зрители.

DEUTSCHE VERSION

дekoder: О чем рассказывает фотопроект «Чтобы было красиво»? 

Александра Солдатова:  Дороги на периферии страны — это такое типичное «не-место», которое, с одной стороны, никому не интересно, с другой — находится в чьем-то ведении, кому-то формально принадлежит. И этот кто-то должен наводить там порядок, ухаживать, что-то делать. 

Если говорить коротко, то проект о том, как общие привычки, менталитет беларусов воспроизводят себя через коллективное наивное творчество. Это творчество проявляется в местах, которые видятся мне некоторой метафорой положения самой Беларуси на карте современной Европы — перекрестка, места встречи незнакомцев, а также разных культур и обычаев. 

Как появилась идея проекта? 

В 2012 году я поехала в Витебскую область фотографировать республиканский фестиваль урожая — «Дожинки». Это большой и любимый официальными лицами праздник. Поначалу мне было неясно, что конкретно я там буду делать и фотографировать. Как и ожидалось, это была странная комбинация из комбайнеров в строгих черных костюмах, карты страны, выложенной колбасками, танцующих детей и большого числа тех, кто пытался что-нибудь съесть и выпить. На самом деле, такие праздники можно найти во многих странах, с некоторой разницей в национальном колорите. 

По-настоящему меня увлекли тогда свежевыкрашенные в розовый цвет фасады домов, выходивших на главную улицу. Также была «причесана» дорога, ведущая в городок, остановки были вычищены, мусорки аккуратно покрашены, а в некоторых местах установлены специальные скульптуры из сена. 

Тогда я и начала снимать остановки, а на вопросы людей, почему я их фотографирую, отвечала: «Потому что это красиво». 

Таких колоритных остановок много в Беларуси? Как вы их искали?

Как выяснилось, некоторые рисунки были созданы еще в восьмидесятых годах прошлого века. Они сохранились на старых остановках, тех, у которых стена — из бетона. Остановки, что ближе к Минску или другим крупным городам, давно заменили на более современные из металла и пластика. Так что интересные мне изображения цветов и зверей остались в основном на остановках на периферии Беларуси. Пришлось провести много времени за рулем, но мне это нравилось. 

Вначале я проверила несколько дорог, ведущих к городам, где проходили предыдущие «Дожинки». Еще что-то нашлось случайно, во время туристических поездок с семьей. А что-то мне до сих пор подсказывают друзья. 

Что эти остановки говорят о жизни беларусов в провинции, об их эстетических предпочтениях? 

С одной стороны, беларусы склонны находить и обозначать даже самые небольшие достопримечательности, ведь наша страна, находящаяся на историческом перекрестке, много раз была разрушена. Теперь нам в прямом смысле приходится бороться за все, что привлекает внимание. 

С другой стороны, в провинции не так уж много музеев, культурных событий и вариантов проявить свое творческое начало. Но людям все равно крайне важно то, каким образом их увидят другие. Если вы приедете в беларускую деревню, вам будут всеми силами стараться показать «что-нибудь красивое». Так появляются розовые заборы, пальмы из пластиковых бутылок от пива или лебеди из шин. 

Рисунки на остановках и камнях появились, я полагаю, примерно так же. Кто-то в организации, обслуживающей дорогу, просто захотел, чтобы на его участке было красиво. Дальше штатный деревенский художник или любой другой сотрудник, который умел рисовать, сделал так, как он сам понимает это «красиво». И такое случилось несколько раз в совершенно разных областях страны. Рисунки, в чем-то наивные, не имеют одного автора или группы, которая бы все придумала, однако они несколько похожи по стилю. В некотором смысле, эти рисунки — продукт культурного поля. Именно поэтому я и снимаю их. 

Вы встречали кого-то из создателей этих рисунков? 

Авторов или хотя бы тех, кто реставрировал рисунки, мне встречать не приходилось. Немногие местные жители, которых я заставала в ожидании автобуса, как правило, отходили в сторону, с пониманием кивали головой и говорили: «Правильно, фотографируйте, у нас красиво!» Это очень нехарактерно для Беларуси. Если я буду снимать просто улицу или поле, чаще всего услышу: «Что тут снимать?» В случае же с остановками люди в основном были довольны тем, что я выбрала их для съемки.

Какое у вас отношение к этим снимкам как у фотографа? 

С точки зрения фотографии, «Чтобы было красиво» — несложный проект. Это максимально спокойные снимки: классический пейзаж и объект в нем. Я использую средний формат, большую камеру, которая не дает фотографировать быстро и приглашает автора внимательно посмотреть в кадр. Чаще всего изображения на остановках или камнях как будто вплетаются в окружающий пейзаж, становятся его частью, но одновременно и выделяются из него. Конечно, я ищу такие взаимосвязи, но для меня все же, скорее, важно сохранить явление, потому что порой такие вещи исчезают очень быстро и незаметно.

Как реагируют посетители выставок? 

Этот проект объехал много стран, но у меня не было ни одной офлайн-выставки в Беларуси. Поэтому я не могу уверенно судить, какова была бы реакция обычных беларусов, но могу предполагать, что она не сильно бы отличалась от реакции таких же людей, например, в Германии, Англии или России, где мы показывали этот проект. Кто-то находит это необычным, кто-то удивительно подходящим, кто-то излишним украшением пейзажа. Я же всегда радуюсь, когда говорят, что мои фотографии — это красиво.

Читайте также

«Пока я ждал(a)». Белорусская серия фотографа Юлии Аутц

Слом эпох: фотографии Сергея Брушко о 1980–1990-х годах в Беларуси

Жить в Беларуси

«У меня отняли корни, семью и родину»