«Мои корни растут из небольшой деревни, расположенной “между лесом и рекой”», — говорит фотограф Светлана Еркович.
Таких деревень, вымирающих сейчас или уже оставшихся без единого жителя, множество по всей Беларуси. По мнению Светланы, это самые красивые места страны.
Из воспоминаний, чувства принадлежности и родства с людьми из родной деревни и возник фотопроект «Между лесом и рекой». Светлана хотела снять ее одну — а в результате побывала во всех регионах Беларуси, посетила больше 50 заброшенных, почти безлюдных деревень, делала портреты жителей, узнавала их истории…
И получился не портрет, а яркий собирательный образ. Хотя зрители признаются, что по фотографиям кажется: это одна и та же деревня, а многие находят в ней черты той, где сами росли или однажды бывали.
дekoder поговорил со Светланой о том, что значит деревня для беларуской культуры, как создавался проект, проходили съемки и складывались отношения с героями.
Большая и важная часть моего детства прошла в небольшой, длиной в одну улицу, деревне на северо-востоке Беларуси. Она расположена в буквальном смысле между лесом и рекой.
Из космоса той деревни и прилегающих к ней ландшафтов растут мои корни. Там я ребенком познавала жизнь и смерть, цикличность всего, красоту природы и непостижимость низкого звездного неба. Пока я росла, люди в деревне умирали или уезжали в города, и вот там почти никого не осталось. Огороды заросли бурьяном или борщевиком, яблони состарились и покрылись мхом, дома смотрят пустыми беззубыми окнами. В 2010 году я делала первые попытки снимать портреты людей из деревни, а потом уехала в Москву. В 2012 году я решила уехать жить в другую страну и понимала, что, вероятно, это надолго. Мне захотелось сделать важный для себя документ, рассмотреть и запечатлеть важные для меня образы.
Как можно описать культурное значение деревни для Беларуси?
Особенность беларуских деревень по сравнению с другими европейскими в отсутствии инфраструктуры — и в остановленном времени, в изолированности. Из-за этого молодежь уезжает из этих красивейших мест в угрюмые города в поисках лучшей жизни. Остаются старики или те, кто не устроился в городе. Часто это дети, вернувшиеся в опустевшие отчие дома.
Но сегодня и это меняется. Появляются дачи с высокими заборами, куда приезжает новое поколение потребителей и накопителей. Если заглянуть за такой забор, то во дворе увидишь ровные остроугольные дорожки из плитки, как в городе, украшения из пластиковых бутылок, симметрично посаженные кусты или цветы.
С другой стороны, все это соседствует с разрушающимися домами и одинокими стариками, туалетами с дыркой, «аўталаўкай» (автолавкой) с весьма ограниченным набором продуктов 2-3 раза в неделю. Сегодня появилась еще и молодежь, которая выбирает деревню как место свободы, где можно укрыться подальше от системы.
Для меня лично близкими остаются те заросшие и почти опустевшие местечки, где люди живут в тесных отношениях с природой. Иногда там до сих пор живут языческие и христианские традиции, народные сказки и песни. Они могут быть совсем странные и даже уникальные, как будто из другого измерения.
Как долго вы собирали материал для своего проекта?
В сентябре 2012 года я совершила первое большое путешествие по деревням моего детства, расположенным недалеко друг от друга. Сразу же стало понятно, что таких деревень, вымирающих или уже оставшихся без единого жителя, множество по всей Беларуси. И что эти деревни, утопающие в зарослях, на самом деле — самые красивые места страны.
Я поехала дальше и ездила до 2016 года, побывала во всех шести регионах, в основном двигаясь по карте и выбирая самые мелкие дороги, ведущие в леса и поля. Точное количество деревень, которые я объехала, не знаю, но их точно больше пятидесяти. Но это не важно. Многие говорят, что по фотографиям кажется, будто это одна и та же деревня. Получился такой собирательный образ.
Как на вашу работу реагировали жители этих деревень?
Люди, конечно, спрашивали, зачем я фотографирую. И я всегда отвечала честно и серьезно, делилась своими чувствами и рассказывала, что мечтаю сделать книгу и посвятить ее моим бабушкам и дедушке, а с ними — всем, кто окажется на страницах. С некоторыми людьми я разговаривала долго, с другими — совсем немного. Кто-то живет в деревне совсем один, такие люди радуются, когда можно просто с кем-то поговорить. А одному старику, который чистил снег у дороги, я сказала только, что очень хочу сфотографировать его вот в этом глубоком снегу и с шуфлем в руках, на что он одобрительно кивнул, затем охотно и серьезно позировал, не произнеся ни слова.
Мне было важно, чтобы люди не воспринимали меня эдакой «девочкой из города», приехавшей на «сафари» или в этнографическую экспедицию. Мне знакомо в деревенской среде все до мелких деталей. Мы говорили о близком и мне, и им. Одновременно я сама честно делилась своим переживанием красоты и рассказывала, почему именно эта старая рваная кофта и заросли крапивы мне интересны, важны и кажутся неповторимыми. И у героев фотографий возникала не только некая близость, но и любопытство. В разговоре получался хороший баланс между доверием и загадкой. А это необходимо для серьезной, сосредоточенной работы, для моей фотографии.
Как вы подошли к проекту с художественной точки зрения?
Сначала мне сложно было объяснить, что я ищу. Но я была уверена, что, когда увижу нужную картинку, все во мне завибрирует и я ее не упущу. В некоторых путешествиях водителем автомобиля и моим ассистентом был мой нынешний муж. Он тоже фотограф, и у нас довольно разный стиль работы. Он часто задавал вопрос: «Почему ты фотографируешь вот этого человека, а другого — однозначно нет?» или «Почему мы сворачиваем туда, а не сюда?»
Ответить точно было невозможно, это был отклик на какие-то узнаваемые мной качества человека и ландшафта, на вибрации всей ситуации. Интуиция. Только так — по сути, медитируя — можно было увидеть и поймать тот образ, который уже давно был у меня перед глазами. Это не документальная история как таковая, а скорее авторский образ, основанный на реальных событиях, тщательно отсортированных.
Можно сказать, что «Между лесом и рекой» — это еще и состояние меж небом и землей, где человек живет в тесных отношениях с природой, которая для многих изображенных на портретах — еще и единственный сосед в округе. И в этих отношениях есть своя глубина, и красота, и мистика, и свобода, и сила. А время становится не такой уж важной категорией. Поэтому я решила поиграть с сочетанием цветных и черно-белых фотографий, «провалиться» во времени. Еще я возила с собой тонкий белый занавес и использовала его на некоторых фотографиях. Этот символ зритель может интерпретировать как угодно. Есть также написанные мной 13 коротких историй-зарисовок. Все они основаны на реальных рассказах портретируемых и на моих личных воспоминаниях.
Как вы думаете, люди, живущие не в Беларуси, могут найти что-то свое в этих фотографиях?
Между лесом и рекой может быть и в Беларуси, и где угодно еще. Это такое место в красивых зарослях у реки, где человек живет, ютится, копошится в своей тишине наедине с вечными экзистенциальными вопросами. Многим зрителям в разных странах эти места кажутся близкими и знакомыми как некая покинутая территория на другом берегу без переправы, откуда вопросы возвращаются эхом.
Еще несколько лет назад Лукашенко сопротивлялся продвижению российской мягкой силы и даже играл в так называемую «мягкую беларусизацию».
Но после 2020 года все закончилось, Лукашенко больше не может сопротивляться, а то и огрызаться в сторону Кремля, как это бывало раньше. И некоторые адепты «русского мира» решили, что пришел их час. Лукашенко понимает опасность имперской экспансии, но вынужден открывать ворота «русскому миру», пишет аналитик Александр Класковский.
Недавно в музее воздушно-десантных войск и спецназа при районной гимназии в беларуском городе Речица появился шокирующий экспонат — символическая кувалда «Вагнера». Чем не преминул похвастаться руководитель музея — местный пророссийский активист Владимир Габров. Сколько еще таких примеров появится в ближайшее время?
Российская частная военная компания «Вагнер» имеет мрачную славу, в ряде стран она признана преступной или террористической организацией. Сейчас ее наемники орудуют в Украине. Кувалда же стала символом расправ с теми, кого вагнеровцы считают «изменниками».
И вот такую специфическую реликвию «русского мира» — причем с автографом одного из вагнеровцев — сделали в Беларуси музейным экспонатом. При этом громко возмущаются только те беларусы, которые оказались в политической эмиграции. Местные предпочитают помалкивать. Кое-кто поговаривает, что инициативам Габрова покровительствует КГБ.
Во всяком случае, этот бывший десантник у властей в фаворе, мелькает на экранах государственного ТВ, в конце прошлого года министр образования Андрей Иванец вручил ему грамоту «за активное участие в военно-патриотическом воспитании подрастающего поколения». Также Габров козыряет благодарностью администрации Александра Лукашенко.
Эксперимент с «мягкой беларусизацией» не удался
Между тем еще несколько лет назад ярые сторонники «русского мира» чувствовали себя в Беларуси далеко не столь вольготно. Лукашенко, хоть и клялся Кремлю в дружбе, но держал ухо востро. И как мог сопротивлялся продвижению российской мягкой силы, вполне адекватно воспринимая ее как угрозу своему царствованию.
В частности, беларуские власти старались если не запретить, то минимизировать шествия на День Победы в рамках продвигавшейся Москвой по всему «ближнему зарубежью» акции «Бессмертный полк». Минский горисполком отказывал в регистрации одноименному объединению. Лукашенко заявлял, что у нас, мол, давно есть акция «Беларусь помнит», а россияне просто «передрали эту идею».
Спецслужбы режима гасили развитие казачьих инициатив, которыми пытались заманить местных подростков. Лукашенко однажды высказался без обиняков: «А там казаков как таковых нет. Есть группа людей, которым все равно, как зарабатывать деньги. Им проплачивает кто-то из России. Мы это видим…»
А в 2018 году минский суд влепил по пять лет лишения свободы (правда, с отсрочкой приговора) трем беларуским авторам российского агентства Regnum. Их обвинили в возбуждении межнациональной вражды за публикации, в которых, как заключили эксперты, ставился под сомнение суверенитет Беларуси, содержались оскорбительные высказывания в адрес беларуского народа, его истории, языка, культуры.
Некоторое время Лукашенко даже играл в так называемую «мягкую беларусизацию». Таким образом он пытался нащупать противовес давлению Кремля, в какой-то степени опереться на национальные нарративы. Власти дали чуть больше свободы культурным, образовательным инициативам национально сознательной части общества. В 2018 году был даже разрешен митинг-концерт в честь столетия Беларуской Народной Республики в центре Минска, десятки тысяч человек собрались под историческими бело-красно-белыми флагами.
Но когда в 2020 году уже сотни тысяч беларусов вышли под этими же флагами на протесты против фальсификации президентских выборов, Лукашенко понял, что выпустил джинна из бутылки. Были развернуты жесточайшие репрессии, исторический флаг объявили фашистским, участников мирных манифестаций продолжают сажать за решетку по сей день.
Активистка Бондарева против носков, латинки и памятников
Зато некоторые адепты «русского мира» решили, что настал их час. Яркий пример тому — бурная деятельность Ольги Бондаревой из Гродно.
По данным независимых СМИ, эта особа в свое время привлекалась к уголовной ответственности за контрабанду сигарет в Польше. В 2020-м же она явно пришлась по душе властям яростными выступлениями против участников протестов. Причем не гнушалась она и прямым доносительством.
После ее сигнала о «крамольной» картине на одной из выставок Алесь Пушкин, художник с ярко выраженной национальной позицией, стал фигурантом уголовного дела и получил пять лет лишения свободы. Бондарева добилась, чтобы с территории возле частного музея Анатолия Белого в Старых Дорогах были убраны скульптуры ряда беларуских исторических деятелей.
Она страстно воевала против носков с надписями на беларуском; неугодных книг; экскурсоводов, использовавших беларуский язык и якобы отходивших от официальных трактовок истории; священника, который отслужил молебен «за воинов и защитников Украины». Неугомонная активистка пошла в атаку и на беларускую латиницу, одну из форм национальной письменности, трактуя ее как элемент полонизации.
В конце концов неуемная деятельность этой персоны начала раздражать чиновников и пропагандистов режима, тем более, что та стала грубо ругать не соответствующих ее критериям больших начальников и представителей госСМИ. «Что за бред воспаленного сознания?» — возмутилась нападками Бондаревой на театральный репертуар Светлана Варяница, заместитель председателя Гродненской областной организации провластного объединения «Белая Русь».
Не то, чтобы чиновники были такими уж антиподами Бондаревой, но им не хочется из-за ее обращений получать по шапке от вышестоящего начальства: почему недосмотрели, проморгали крамолу? Так что некоторые, похоже, стали потихоньку ставить эту деятельницу на место.
В феврале милиция отказала активистке в заведении уголовного дела за то, что ее якобы оскорбили в одном из телеграм-каналов. Также Бондарева рискует потерпеть фиаско в борьбе против депутата парламента Игоря Марзалюка, который, не стерпев нападок, обратился к генеральному прокурору с просьбой дать правовую оценку активности «блогеров-псевдопатриотов».
Но все же чаще местные начальники, побаиваясь Бондареву, предпочитают ей уступать. На днях стало известно, что после ее сигналов в Зельве таинственным образом исчез памятник поэтессе, узнице сталинского ГУЛАГа Ларисе Гениюш.
Кремлевская пропаганда получила новые просторы
Однако таких одержимых «русскомирцев», как Бондарева, в Беларуси немного, и эти люди в глазах большинства выглядят, надо думать, фриками. Социолог Филипп Биканов, проведя в прошлом году исследование национальной идентичности, отнес к категории «русифицированных» лишь 4% респондентов. Другие социологические опросы на протяжении многих лет фиксируют, что за вхождение Беларуси в Россию — тоже считанные проценты. То есть откровенные адепты «русского мира» не составляют в Беларуси критической массы. Это не Крым и не Донбасс 2014 года.
Другое дело, что в стране есть немало, пользуясь классификацией Биканова, «советских» беларусов (по его подсчетам — 29%), которые тоже могут быть восприимчивы к российской пропаганде.
А для нее теперь, после 2020 года, наступило раздолье. Да и лукашенковские СМИ во многом повторяют кремлевские нарративы. Независимые же беларуские медиа вытеснены в эмиграцию, объявлены экстремистскими, за их чтение граждан внутри страны наказывают. Милиционеры проверяют у попавших в их руки подписки на телеграм-каналы: нет ли следов интереса к «крамоле». В общем, безопаснее потреблять дозволенный контент. В результате, согласно социологическим опросам, прокремлевские и подпевающие им беларуские государственные СМИ несколько расширяют свое влияние.
Сам вождь копает могилу независимости страны
Важно также отметить, что после 2020 года заметно окрепли позиции «русскомирцев» в структурах власти, включая окружение Лукашенко, и особенно — среди людей в погонах.
Бывший политзаключенный Константин Высочин вспоминал свое пребывание в ГУБОПиКе [Главном управлении по борьбе с организованной преступностью и коррупцией] — структуре внутри МВД, превратившейся в политическую полицию: «Что поразило, на двери всех кабинетов висят флаги «Z», а в кабинетах два портрета — Путина и Лукашенко». Знак Z российские военные используют для маркировки своей техники, используемой при вторжении в Украину, он стал также пропагандистским символом агрессоров.
Многие беларуские армейские начальники получали профильное образование в России, у них там товарищи. И кое-кто, говорят, завидует окладам российских офицеров и генералов. Министр обороны Виктор Хренин публично назвал Лукашенко и Путина «нашими президентами». В общем, большой вопрос, на чьей стороне окажутся в критический момент те чины беларуской армии и других силовых структур (и не только их), чьи мозги промыты кремлевской пропагандой и которые мыслят де-факто в имперских категориях.
Репутацию пророссийских фигур имеют, в частности, замминистра внутренних дел Николай Карпенков (прежде руководил тем самым ГУБОПиКом), глава недавно созданной провластной партии «Белая Русь» Олег Романов, госсекретарь Совета безопасности Александр Вольфович, председатель Совета Республики (верхней палаты парламента) Наталья Кочанова. Последней Лукашенко очень доверяет, дает ответственные и деликатные поручения. Ее считают возможной преемницей стареющего вождя.
На минувшее Рождество Лукашенко зажег свечу в храме расположенного на окраине Минска Свято-Елисаветинского монастыря, который зарекомендовал себя оплотом «русскомирства». В частности, здесь собирали помощь для российских агрессоров, что вызвало возмущение оппонентов власти. Вождь режима, однако, вступился за монастырь: «Вы делаете правильно. Не обращайте внимания на десяток-другой проплаченных людей».
При этом очевидно, что Лукашенко некомфортно заниматься пособничеством агрессору, за что в перспективе грозит Гаага. Но куда денешься? Прошли времена, когда правитель Беларуси, если Кремль слишком нажимал, мог огрызаться и даже вести экономические войны.
Переломным моментом стало подавление протестов 2020 года. Чтобы удержаться в кресле, Лукашенко запросил поддержку у Путина. Тот подставил плечо, чем вдохновил окружение беларуского вождя и его силовиков. Но потом Кремль запросил страшно высокую цену за спасение союзника-автократа. Москва использовала Беларусь как плацдарм для нападения на Украину, замазала режим соучастием в этой захватнической войне, а сейчас собирается разместить в Беларуси тактическое ядерное оружие, что еще сильнее привяжет ее к РФ.
В форс-мажорных обстоятельствах Лукашенко скрепя сердце выбрал путь уступок Кремлю, потому что путь уступок Западу и оппозиции был для него категорически неприемлем.
Коллизия здесь заключается в том, что беларуский правитель, прекрасно понимая опасность ползучей имперской экспансии, вынужден теперь все шире открывать ворота «русскому миру», чтобы сохранить себя у власти здесь и сейчас. Так что не фрики-активисты пророссийского толка, а сам вождь режима копает могилу беларуской независимости.
Евросоюз принял уже шесть пакетов санкций против руководства Беларуси из-за масштабных репрессий и насилия, которые Александр Лукашенко развернул в отношении СМИ, оппозиции и активистов гражданского общества после протестов 2020 года.
Теперь огромное влияние на белaрускую экономику оказывает еще и война России против Украины. Рухнул важнейший для Беларуси украинский рынок сбыта, а Россия столкнулась с масштабными санкциями.
Сможет ли российское руководство, несмотря ни на что, продолжать экономическую поддержку режима Лукашенко? Насколько сильное влияние оказывают западные санкции на Беларусь? Возможен ли крах белaруской экономики?
1. В каком состоянии находится экономика Беларуси?
В 2022 году беларуская экономика сократилась на 4,7%. Это сильнейший спад с 1990-х годов, отбросивший страну к уровню производства 2012 года. Прогнозы на 2023 год делаются в большом диапазоне: от дальнейшего, пусть и медленного, спада — до небольшого роста. Все отрасли, кроме сельского хозяйства, показывают отрицательную динамику. Даже IT-сектор, долго считавшийся драйвером роста экономики, сейчас стремительно сокращается.
Резко изменилась и структура внешней торговли. Экспорт в ЕС обрушился в результате санкций (-75%), в то время как экспорт в страны СНГ (в основном в Россию) значительно вырос. Объемы импорта падают, в результате чего уровень предложения снижается, а в некоторых случаях даже возникает дефицит.
По официальным данным, уровень безработицы невысок (4,5% в 2022 году) и даже снижается в связи с усилением эмиграции после февраля 2022 года. Но к предоставляемым государством сведениям о безработице следует относиться с осторожностью.
Все это ведет к снижению уровня жизни. Располагаемый доход падает вследствие инфляции, которая остается высокой. Реальная заработная плата на некоторых государственных предприятиях в начале широкомасштабной войны упала примерно на 40%; правда, затем вновь стабилизировалась. В результате падения доходов снижается и потребление.
2. Как руководство Беларуси реагирует на кризис?
Беларуское руководство пытается стабилизировать экономическую ситуацию, поскольку от нее во многом зависит общественно-политическая стабильность в стране. Но прибегает оно, в основном, к командно-административным методам управления, а они часто влекут за собой новые проблемы.
В октябре 2022 года для сдерживания инфляции было введено масштабное регулирование цен. Мера дала краткосрочный эффект, но заявленная официально цель в 6% инфляции достигнута не была и остается недостижимой в 2023 году. В то время как центральные банки по всему миру реагируют на высокую инфляцию повышением процентных ставок, в Беларуси такая мера не рассматривалась: процентная ставка недавно была снижена и в настоящее время составляет 11%. Кроме того, правительство оказывает финансовую поддержку крупным государственным банкам и государственным промышленным предприятиям. С помощью контроля над движением капитала власти пытаются поддержать внешнеторговый баланс и стабилизировать обменный курс. Для компаний, долей которых владеют представители так называемых «недружественных» стран, введены дополнительные механизмы контроля с целью остановить исход бизнеса из страны.
Недавно также была запущена программа импортозамещения, которая предусматривает закупку беларуской продукции ради того, чтобы стимулировать производство в стране для замещения остановленных импортных поставок.
3. Возможно ли в таких условиях существование свободного предпринимательства?
Резко усиливающееся репрессивное воздействие государства на экономику значительно повышает предпринимательские риски. Поэтому многие иностранные компании, активно работавшие на беларуском рынке, остановили или значительно сократили свою деятельность. В целом беларуские компании понесли значительный репутационный ущерб, став «токсичными» в глазах иностранных партнеров. Это заметно ухудшает деловой климат и часто ведет к прекращению сотрудничества или отказу от его начала. а. Финансовые санкции также затрудняют международную торговлю.
Прибыль корпораций значительно ниже, чем в предыдущие годы, а задолженность сравнительно высока. Частные компании сообщают об усилении давления со стороны налоговых органов. Кроме того, в 2022 году наблюдалось затоваривание на предприятиях из-за трудностей со сбытом при одновременном сокращении их средств на банковских счетах. Суммируя все вышесказанное, тяжелая ситуация ухудшалась на протяжении всего года.
4. Насколько действенны западные санкции?
Западные санкции затрагивают торговлю, финансовый сектор (банки и государство), а также отдельных людей и отдельные предприятия. Эффект от торговых санкций не шоковый, но он, безусловно, дает о себе знать. Беларусь потеряла самые выгодные рынки сбыта в странах ЕС и Украине, куда она экспортировала калийные удобрения, нефтепродукты и продукцию из древесины. Сколько товаров можно перенаправить в другие страны, а главное, по каким ценам, точно не известно из-за недоступности данных.
Финансовые санкции также играют важную роль. Некоторые банки были отключены от системы SWIFT, золотой запас Национального банка и операции с ним были заблокированы в ЕС, что в конечном итоге привело к «дефолту» Беларуси: страна оказалась не в состоянии выполнять свои договорные обязательства по обслуживанию государственного долга в иностранной валюте. Кроме того, банковский сектор переживал так называемый эффект «овер-комплайенса», в результате чего с трудностями при обработке транзакций сталкивались даже неподсанкционные беларуские банки. Это, в свою очередь, сказывается на операциях с товарами — без оплаты нет поставок.
Блокирование доступа к портам Балтийского моря для экспорта из Беларуси (например, калийных удобрений) в результате дополнительных санкций в секторе логистики негативно сказывается на промышленном производстве, которое сокращается с февраля 2022 года. Таким образом, спад в экономике, о котором говорилось вначале, в основном обусловлен санкциями.
5. В какой мере Россия помогает компенсировать ущерб от санкций?
Из-за санкций торговый оборот между Беларусью и Россией существенно вырос. Даже в отсутствие опубликованных официальных данных можно заметить, что товарооборот в стоимостном выражении заметно увеличился. Однако это не полностью компенсирует потерю рынков сбыта в Европе и в Украине.
Беларусь также зависит от помощи России в реорганизации поставок беларуских калийных удобрений и других санкционных товаров в третьи страны. Эти экспортные грузы были переориентированы на использование российских портов и российской железнодорожной инфраструктуры. Россия также предоставила Минску кредит на меры по импортозамещению. Сохраняются и льготные тарифы на поставки энергоносителей для Беларуси, о чем была достигнута отдельная договоренность.
Кроме того, Минск подписал документ о расширении интеграции с Россией, который позволит беларуским производителям продавать свои нефтепродукты на российском рынке на равных условиях с российскими компаниями. В текущем году это субсидирует государственный бюджет Беларуси на 600 миллионов долларов. И эти шаги все крепче привязывают беларускую экономику к России.
6. Сколько еще Россия сможет поддерживать Беларусь?
Россия уже давно поддерживает Беларусь с помощью различных инструментов, например долгосрочных кредитов, не говоря уже о субсидировании цен на энергоносители. Эта поддержка, вероятно, будет усиливаться, поскольку Беларусь отрезана от международных финансовых рынков, а ведущие мировые агентства понизили кредитный рейтинг страны до дефолтного уровня, констатировав ее неплатежеспособность. Все это усиливает влияние России, когда, например, речь идет об отсрочке выплат по долгам. Можно с уверенностью предполагать, что у России в Беларуси есть долгосрочные цели. Однако они касаются не благополучия страны, а сохранения контроля над ней, прежде всего, политического.
В итоге поддержка со стороны России оборачивается высокими политическими издержками для Беларуси. Интеграционные процессы в рамках Союзного государства нарастают. Появляются новые инициативы по углублению сотрудничества в области промышленности, сельского хозяйства, транспорта и атомной энергетики. Кроме того, Россия и Беларусь договорились о дальнейшей унификации налогового и таможенного законодательства, что даст российской налоговой службе доступ к операциям всех беларуских налогоплательщиков. На практике это будет означать подчинение беларуской системы российской. В этой связи многие говорят о «ползучей оккупации» Беларуси Россией во всех общественных сферах.
7. Возможен ли коллапс беларуской экономики?
По нашему мнению, термин «коллапс» вызывает неверные ожидания и его следует избегать. Это относится и к ситуации в России, где после начала войны и последовавших за ним санкций многие наблюдатели предсказывали быстрый крах, которого, как мы знаем, не произошло. В текущей ситуации и применительно к ее перспективам следует, скорее, говорить о медленном «усыхании», то есть о стагнации без больших шансов на появление новых драйверов роста. Беларуская экономика все больше зависит от состояния российской экономики, поэтому события в России имеют большое значение для Беларуси. Надвигающиеся проблемы, вызванные нефтяными санкциями, введенными в прошлом году, несомненно, окажут косвенное влияние на Беларусь.
Также положение беларуской экономики зависит от того, будут ли введены дальнейшие санкции против страны. Однако опыт показывает, что страны, попавшие под санкции, способны к ним приспосабливаться и частично их обходить. Так, Беларусь находит покупателей на продукцию, попавшую под санкции ЕС, продавая, например, калийные удобрения и нефтепродукты в Китае, Бразилии и Индии. А потому показательным будет то, станет ли Запад чаще, чем сейчас, ставить на повестку дня вопрос об «уклонении от санкций».
Полномасштабное российское вторжение в Украину сопровождается огромным потоком дезинформации, которая выливается в том числе на немецкую аудиторию. Насилие, которое начала Москва и которое потребовало ответа, в том числе со стороны западных правительств, добавило немецким крайне правым несколько дополнительных штрихов в их конспирологическую картину мира. Проект de:hate Фонда Амадеу Антониоизучил наиболее популярные темы выступлений различных праворадикальных активистов в Германии и обнаружил, что некоторые из них прямо распространяют российскую дезинформацию. Получается, что в информационной войне они сражаются на стороне России, а у Путина в Германии есть пятая колонна?
дekoder поговорил об этом с Уной Титц, сотрудницей de:hate, референтом по мониторингу, сбору информации и работе с дезинформацией. Уна Титц изучает и систематизирует дезинформацию в интернете, проводя количественные и качественные исследования, посвященные этой теме.
1. Вы изучали, как правые экстремисты и авторы различных теорий заговора используют войну в Украине в собственных целях. Каковы ваши выводы? Как нарративы ультраправых, а также различные конспирологические теории соотносятся с дезинформацией российского происхождения?
У всех трех информационных потоков есть одна общая черта — неприятие демократии. У теорий заговора и у российской дезинформации есть и общая цель — вызвать и усилить враждебное, непримиримое или, как минимум, скептическое отношение к демократическим устоям. Все, кто это распространяет, работают над тем, чтобы подорвать веру в правоту демократической, либеральной и современной системы устройства государства. И в конечном счете они стремятся к насильственному захвату власти. Их идеи питаются разнообразными конспирологическими нарративами и основаны на представлении о мире как о противостоянии враждебных лагерей. Правоэкстремистские тексты внутринемецкого происхождения и дезинформация из России, безусловно, отсылают друг к другу по принципу «враг моего врага…». Можно в них найти пересечения и с популистскими и демагогическими нарративами, направленными против правящих элит. Более того, они взаимно дополняют друг друга, что вызывает особое беспокойство. Запад изображается «гнилым» как в правоэкстремистских, так и в прокремлевских источниках; современные либеральные ценности, касающиеся ЛГБТК-сообщества, феминизма, антиколониализма, экологической политики и т.д., — равно враждебны как для европейских правых, так и для кремлевских идеологов.
2. Когда правоэкстремистские платформы в Германии распространяют российскую дезинформацию, они получают прямые указания от Кремля или действуют по собственному почину?
Я думаю, что сетевые ресурсы крайне правых действуют независимо от платформ, которые целенаправленно распространяют дезинформацию российского происхождения, подобно «Новому из России» (Neues aus Russland) Алины Липп. Но чем занимаются правые экстремисты? Они преследуют оппортунистические цели и постоянно выискивают болезненные точки, истории, которые вызывают страх и другие сильные эмоции, которые, в свою очередь, прекрасно вписываются в человеконенавистническую картину мира. И дезинформация служит хорошим источником для подобного рода алармистских, нагнетающих страх сообщений. Следует подчеркнуть, что правые экстремисты распространяют далеко не только российскую дезинформацию. Просто она хорошо им подходит и укладывается в их представление о мире.
Приведу пример: в правоэкстремистских телеграм-каналах можно найти много дезинформации о беженцах из Украины. Они всегда расчеловечены, как и в российской пропаганде, для которой тоже очень характерна крайне негативная подача сообщений об этих людях. И здесь два мира смыкаются. Парадоксально, но мы наблюдаем, что именно крайне правые в Германии ратуют за «денацификацию Украины» и один к одному повторяют кремлевский нарратив. Причин для столь абсурдных заявлений много, но вполне вероятно, что так правые радикалы пытаются дистанцироваться от собственной идеологии. Своего рода обходной маневр, чтобы иметь возможность сказать: «Мы не можем быть фашистами, ведь мы осуждаем украинский фашизм!» В общем, правые экстремисты с удовольствием перенимают нарративы, которые подкрепляют их антигуманную, антидемократическую идеологию.
3. Получается, российская дезинформация и правые экстремисты в Германии отрабатывают одни и те же темы?
У «бойцов» российских информационных войн есть целевая аудитория, к которой они обращаются. В основном это консервативные, реакционные, склонные к конспирологии группы. Все те, кто уже подготовлен к тому, чтобы чаще принимать на веру «альтернативные факты» и дезинформацию.
К тому же все эти группы в той или иной степени симпатизируют автократам и сильным лидерам. В их глазах Путин часто поднимается до уровня мессии.
Уже давно очевидно то влияние, которое Россия оказывает на правых политических деятелей на уровне стран и международных организаций. Можно проследить выстраивание целых сетей: это и деньги, которые вливались в консолидацию партий, движений и кампаний, таких как «Лига Севера», Брекзит, «Национальный фронт». Это же истории, подобные «Ибица-гейту» с участием Хайнца-Кристиана Штрахе или сотрудничеству Национал-демократической партии Германии с российской партией «Родина», а также семинарам «Идентитарного движения Австрии» с участием Марии Захаровой в России. Хотя раньше Путин и его администрация держались в стороне от идеологических вопросов, сейчас можно очень хорошо проследить определенные тенденции. Одна из них — возрождение имени православно-фашистского философа Ивана Ильина. Характерная история в связи с этим: бренные останки Ильина, в свое время большого поклонника Гитлера, в 2005 году были торжественно перенесены из Швейцарии в Москву, в Донской монастырь. Путин и его ближайшие сподвижники, конечно же, присутствовали при этом символическом «возвращении на родину».
4. Насколько сильно российские нарративы влияют на немецкое общество?
Российская дезинформация работает по накопительному принципу. Когда 24 февраля началась война, в Германии был большой консенсус по поводу того, что Россия — агрессор, а Украина — жертва агрессии. Если сравнить опросы в феврале и в октябре 2022 года, то можно проследить изменение общественного мнения и увидеть растущую тенденцию к пророссийским нарративам. Могу сослаться на исследование CeMAS по этому вопросу.
5. Как в Германии можно противодействовать российской дезинформации?
Запрет в марте 2022 года связанных с Кремлем пропагандистских СМИ, таких как RT Deutsch или Sputnik, на короткое время создал вакуум в системе дезинформации в Германии. Его быстро заполнили новые фигуры и каналы, такие как Neues aus Russland («Новости из России»), Anti-Spiegel, Infrarot TV («Инфракрасное ТВ»). Соответственно, не стоит забывать, что дезинформация всегда найдет способы обойти запрет. Именно поэтому мы выступаем за дифференцированный подход, основанный на просвещении, профилактике и разоблачении фейков. Это должно придать какой-то части граждан умение распознавать дезинформацию и позволить выработать иммунитет к дезинформации из России.
6. Значит, по вашему мнению, запреты не имеют смысла?
Я считаю, что некоторые каналы, действительно распространяющие грубую российскую дезинформацию, несомненно заслуживают премодерации либо же ограничения их охвата, как в случае с RT.
Но цель вышеупомянутых стратегий просвещения и разоблачения фейков должна состоять в том, чтобы воспитать в обществе толерантность к неоднозначности. Ведь надежный иммунитет против дезинформации возникает только в том случае, если нас не сбивают с толку и не выводят из равновесия сложные комплексы идей и фактов, противоречия и даже неопределенность, неясность ситуаций.
Дезинформация, как правило, работает с основополагающими идеями, которые формируют нашу идентичность, нашу картину мира, порождая очень глубокие и сильные эмоции. В ней всегда есть ответы на все вопросы. Способность выдерживать неопределенность, напротив, строится на той предпосылке, что сложные вопросы не всегда имеют простое решение. Возьмем для ясности такой пример: образ НАТО как силы зла. Несомненно, такая организация, как НАТО, совершившая в прошлом немало стратегических и военных ошибок, не может в одно мгновение отмыться добела. Но никто этого и не требует. Логичнее смотреть на НАТО комплексно и дифференцированно, а именно как на институт, которым руководят люди, совершающие ошибки. Тем самым мы уходим от черно-белой картины и начинаем видеть более сложные взаимосвязи.
7. Множество просветительских проектов уже существует. Но есть и много в основном пожилых людей, которые, например, смотрят только телевидение (причем, возможно, только российское). Затем они открывают свои фейсбуки видят, благодаря различным алгоритмам, например, рекламу «Альтернативы для Германии». Что можно им предложить?
Да, для Германии это проблема. В настоящее время у нас не так много предложений в сфере образования для взрослых.
8. Как найти баланс между здоровой критикой действий правительства и разрушительной дискредитацией системы, когда демократически избранную власть клеймят как заведомо «преступную» и «лживую»?
Критика системы обязательна для демократии. Разница состоит именно в том, призвана ли эта критика уничтожить или исправить. Оскорбления в адрес политиков и общественных деятелей — это не конструктивная критика. Это оскорбление как самоцель.
Беларусы и украинцы живут по соседству веками. Неудивительно, что беларусов в соседней стране — сотни тысяч, хотя об особом влиянии беларуской диаспоры в Украине никогда говорить не приходилось: люди часто приезжали и растворялись в похожей культуре.
По мере сближения Украины с ЕС правила пребывания для беларусов становились строже, но ни туристов, ни эмигрантов это не останавливало. Особенно велик приток переехавших был после событий 2020 года в Беларуси. Тысячи политических эмигрантов нашли в Украине убежище и приют.
24 февраля 2022 года изменило многое и для них. Тысячам людей пришлось стать дважды беженцами, покинув страну, которую они уже называли своим новым домом.
Какой была диаспора до протестов в Беларуси и до начала широкомасштабного вторжения России? Как она изменилась? Многие беларусы остались жить в Украине и во время войны. Чем они занимаются, как складывается их жизнь, какое будущее они для себя видят?
Анна Волынец изучила историю диаспоры и поговорила с беларусами, которые живут в Украине во время войны.
Раньше беларусы переезжали и мало интересовались беларускостью
«До войны беларусов очень любили и даже завидовали нам, потому что Лукашенко был очень популярен», — говорит бывший боец полка Калиновского, а сейчас представитель «Асацыяцыі беларускіх ветэранаў» Андрей Кушнеров.
Он переехал из Беларуси в Украину в 2005 году и прожил в ней до 2012-го. После этого постоянно приезжал, а в 2022 году пошел в добровольцы. Закончив службу, остался жить в Украине.
Беларусам завидовали из-за стабильности, более высоких средних зарплат и чистых улиц, объясняет он, а еще ценились вкусная молочная и мясная продукция, хороший шоколад.
«Украинцы к беларусам относились очень хорошо, и тем сильнее был удар 24 февраля. Это было воспринято как предательство», — говорит Андрей. С началом войны, по его словам, быть беларусом стало не особенно популярно.
Тем не менее беларусы до сих пор живут в Украине. Хотя раньше их было намного больше: в начале нулевых они были вторым по численности национальным меньшинством в Украине после русских. В 2001 году в стране проживало 275 тысяч беларусов. Около трети беларусов жили на востоке Украины, в том числе в районах, которые сейчас находятся под российской оккупацией.
В Украину ездили, чтобы сменить обстановку, провести отпуск или сделать покупки, но примерно до 2010-х беларусы спокойно оставались в Украине на более долгое время. По правилам, они не имели права находиться в стране больше 90 дней за полгода, но до какого-то момента это требование можно было легко обойти.
И некоторые беларусы уезжали надолго: учиться, работать, строить семью, а также — в поисках творческой карьеры или политических свобод.
Организованные сообщества беларусов существуют в Украине минимум с начала 1990-х годов, например «Белорусское культурно-просветительское общество» или общество «Сябры» в Чернигове. Но сколь-нибудь весомой социальной силой, и уж тем более политической, назвать их нельзя.
Беларусы были разобщены, считает Андрей Кушнеров. По его словам, до 2020 года они просто жили в Украине и не стремились объединяться. «Замкнутость людей играла свою роль, и до 2020 года беларуских сообществ существовало мало. Людей в основном не слишком интересовали беларуские мероприятия, концерты, постановки», — говорит он.
До 2020 года (а отчасти и после) в Украине действовали и организации «псевдодиаспоры», тесно сотрудничающие с режимом Лукашенко. Один из примеров таких объединений — «Всеукраинский союз белорусов», главой которого уже много лет остается экс-сотрудник спецслужб СССР и Украины Петр Лайшев. В союз входил «десяток-другой организаций, состоящих из пары человек», говорится в расследовании, посвященном диаспоре. Формальная цель организации — объединение соотечественников, а фактически она продвигала провластные нарративы как позицию всей диаспоры.
После протестов 2020 года в Украину бежали от репрессий
В 2020 году в Украину массово стали переезжать политические беженцы и специалисты, которые не хотели попасть под репрессии. Украина не признала выборы в Беларуси, а ее власти продлили беларусам срок пребывания в два раза — до 180 дней. По истечении этого времени нужно было оформлять вид на жительство.
События 2020 года изменили структуру беларуской диаспоры. С одной стороны, остались «старые» организации, такие как «Сябры», руководительница которой в 2020 году просила земляков не выходить на митинги и хвалила Лукашенко.
С другой, появились сообщества, которые создали недавно приехавшие: Free Belarus Center, «Беларускі Дом ва Украіне», «Беларускі інфармацыйны цэнтр». Их объединяет общий бэкграунд — отъезд вследствие репрессий. Эти сообщества — активные, продемократические, ориентированные на взаимоподдержку.
По данным Free Belarus Center, только в августе 2020 года украинско-беларускую границу пересекло около 47 тысяч человек, но для многих Украина была промежуточной остановкой перед выездом в ЕС. К июню 2022 года около 10-12 тысяч человек осталось жить в Украине.
Беларусы покупали квартиры, дома и машины, открывали бизнесы: например, бар «Карма» и арт-паб «Торвальд» в Киеве.
Как беларусы живут и волонтерят в Украине
30-летняя Василина* уехала из Беларуси в 2021 году: «За мужем могли прийти, счет шел на дни, мы не успели сделать визы и поехали в Украину», — вспоминает она.
Сейчас пара живет на юге Украины и общается с активной частью диаспоры — людьми, которые подвергались преследованию в Беларуси после 2020-го и даже еще после 2010 года. Они проводили акции, помогали беларусам внутри родной страны и Украины, включая поиск жилья и работы.
«Это вынужденное, но приятное сообщество — люди объединены эмиграцией и общей болью за Беларусь. Они лояльны друг к другу и готовы помочь», — говорит Василина.
С частью из них пара познакомилась через телеграм-чат, в котором беларусы обмениваются информацией о документах и бытовых вопросах, — такие есть в каждом крупном городе. Офлайн встречается, по словам собеседницы, меньше пятой части участников. Сейчас беларусы в ее городе не проводят акции, но продолжают помогать друг другу.
«Часть ребят объединилась в помощь полиции и теробороне, чтобы патрулировать город. Часть делает полезные вещи для фронта, например окопные перископы и свечи, маскировочные сетки», — объясняет Василина.
Кому беларусы помогают больше? Физически и финансово, по мнению собеседницы, украинцам. Хотя и беларусам помощь оказывают «практически моментально», в том числе финансовую. «Но с начала войны у нас практически не появлялось новых беженцев из Беларуси, им сложно попасть в Украину», — говорит собеседница.
Тем не менее такие все же есть. До войны оставалось полгода, когда молодой человек другой нашей героини — Марии — уехал во Львов. Она собирала документы для переезда, когда наступило 24 февраля.
«Мой молодой человек сказал, что хочет остаться. А я доктор по профессии, и если чем-то могу помочь… Переезд в Украину был очевидным решением», — рассказывает Мария.
В начале апреля она поехала в Украину через Варшаву. С первой попытки через границу ее не пустили. Мария какое-то время жила в лагере украинских беженцев и собирала документы. «Я распечатала переписки с организациями, где собиралась волонтерить, документы об образовании, данные встречающих», — перечисляет Мария.
Во второй раз она доехала на поезде до приграничной станции на польской стороне. «Я плохо рассчитала маршрут. Вышла — а там лес, фонарь и стою я с вещами. Тогда я поняла, почему проводник при выходе из поезда меня перекрестил», — вспоминает она. Со станции она посреди ночи пошла к ближайшему хутору, где добрая пожилая женщина попросила сына отвезти Марию на польско-украинскую границу.
Собеседование длилось около часа, но на этот раз решение было положительным и беларуска попала во Львов. «Приехать было огромным счастьем. Целая ночь на ногах, я буду о ней рассказывать внукам. И нужно прислать той бабушке с хутора открытку, что я доехала. После такого начинаешь теплее относиться к людям».
Добровольцы-беларусы — не часть диаспоры
Беларусы воюют на стороне Украины. Общее число тех, кто сейчас служит в подразделениях ВСУ, уже уволился из армии или был убит, не более тысячи, рассказывает представитель «Асацыяцыі беларускіх ветэранаў» Андрей Кушнеров.
Проходя службу по контракту, эти люди не принадлежат к диаспоре, а после — редко остаются в стране, объясняет собеседник: «Мой горизонт планирования на фронте был 15 минут по объективным причинам. По тем же причинам военные не интегрированы [в общество]», — говорит он.
Прощание с павшим бойцом полка имени Кастуся Калиновского. Фото: пресс-служба полка Кастуся Калиновского
Сам Андрей после службы остался в Украине, но кроме себя может назвать лишь несколько человек, которые сделали так же. Многие хотели бы, говорит Андрей, но не могут легализоваться.
«Человек, который уволился со службы, должен иметь основания для проживания в стране: работу, семью и так далее. Если у него нет ВНЖ, то без оснований можно находиться в Украине 180 дней, включая срок до и после службы, — говорит Андрей. — Как правило, после увольнения у человека есть пара месяцев, потом он должен уехать».
Что получают военные-беларусы от службы в Украине? Боевой опыт, побратимов, контакты, уважение в глазах украинцев, но зачастую к этому прилагается серьезное посттравматическое расстройство, а порой и инвалидность.
А вот льготы — не всегда, объясняет Андрей. На середину января 2023 года ему не было известно ни об одном беларусе, который смог бы добиться необходимого для этого документа — удостоверения участника боевых действий. Военные структуры беларусов в Украине, по словам собеседника, не занимаются этим вопросом, а у ассоциации ветеранов пока не получилось его решить.
После февраля 2022 года многие уехали. В том числе из-за проблем с легализацией
Сейчас беларусы всеми способами поддерживают украинцев, считает беларуска Ольга*, которая волонтерит в Украине в фонде «Rayon nomer 1». По примерной оценке «Беларускага інфармацыйнага цэнтра», с началом войны около 80% беларусов уехали из Украины.
По словам Ольги, «большая часть переехала в безопасные страны или не смогла остаться из-за проблем с легализацией».
Оставшиеся беларусы часто занимаются активизмом: документируют военные преступления, восстанавливают здания, вывозят людей с опасных территорий, организовывают краудфандинг — например, провели фестиваль документального кино «На мяжы» в декабре 2022 года. Показы прошли в Киеве, Одессе и Львове, собранные деньги потратили на аппараты для заживления ран.
Ольга приехала в начале 2021 года и кроме волонтерства для Украины занимается также документированием нарушений прав человека в Беларуси. В 2022 году она организовала в Буче выставку про политзаключенных беларусов, пострадавших за поддержку Украины.
Ольга освоила украинский язык и старается в быту говорить на нем. Большую часть ее круга общения составляют украинцы. И хотя весной 2022 года в среднем отношение украинцев к беларусам заметно ухудшилось, наша собеседница не замечает, чтобы что-то изменилось во взаимодействии с ней лично.
Каково положение беларусов в Украине теперь?
«Беларусы в очень беззащитной позиции. Здесь в Украине волонтеры, бизнес, государство вместе решают одну большую проблему. Но беларусов государство не поддержит, поддержат только такие же беларусы», — считает Ольга.
С началом войны у беларусов без ПМЖ заблокировали банковские счета, лишь единицы получили возможность снова ими пользоваться. «Решение о разблокировке принимает банк по рекомендации СБУ», — объясняет Ольга. Своим счетом она пока не занималась.
Беларусы живут в Украине во время войны из любви к этой стране и желания помочь. Их не останавливают сложности, которых сейчас много, начиная от заблокированных счетов и заканчивая работой. Ее в Украине мало, тем более для беларусов, а получить деньги от иностранного работодателя стало сложнее. Беларусам неохотно выдают любые документы, включая ВНЖ, беларуский паспорт нельзя продлить в стране, потому что посольство закрыто.
Почему остались в Украине те, с кем мы пообщались? Василина объясняет, что она сделала это отчасти из чувства долга перед страной, которая приютила их, отчасти — потому что от них с мужем зависит работа других волонтеров. Но в будущем они собираются уехать из Украины.
Мария остается во Львове, потому что ей там хорошо: там семья, дом и планы на будущее. Но будет ли она и дальше жить в Украине, зависит от легализации. С апреля Мария занимается подтверждением своего диплома в Минобразования и науки. Без этого нельзя работать и получить ВНЖ.
«Я бы не хотела уезжать, несмотря на войну. Это прекрасный город, и я не чувствую себя здесь чужой», — говорит она.
Фотопроект «Чтобы было красиво» — о наивном искусстве, провинции, эстетике и о том, как всегда и везде люди хотят привнести в свою жизнь красоту. Именно в провинции можно встретить колоритные автобусные остановки, расписанные цветами, изображениями животных и птиц, сценами из сельской жизни.
В поисках нужных кадров фотограф Александра Солдатова много ездила по Беларуси. Некоторые рисунки сделаны местными художниками еще 1980-х годах. К сожалению, они постепенно исчезают, а бетонные «полотна» уступают место стандартному пластику.
«Кто-то в организации, обслуживающей дорогу, просто захотел, чтобы на его участке было красиво. А деревенский художник или сотрудник, который умел рисовать, сделал так, как он понимает это «красиво». В некотором смысле, эти рисунки — продукт культурного поля. Именно поэтому я и снимаю их», — объясняет Александра.
Александра Солдатова — фотограф и художник, работающий с визуальными медиа, занимается фотографией с 2005 года, работает с долгосрочными документальными и арт-проектами. Призер беларуских конкурсов «ПРАФОТА» и «ПРЕСС-ФОТО БЕЛАРУСИ», сотрудничала с The Guardian, Prism, Fotografia magazine, Frankie Magazine, Aint-Bad magazine и другими. Стояла у истоков интернет-журнала IMBALANCE.
Мы поговорили с Александрой о том, как появился проект, чем увлекло ее беларуское наивное искусство и как реагируют зрители.
дekoder: О чем рассказывает фотопроект «Чтобы было красиво»?
Александра Солдатова: Дороги на периферии страны — это такое типичное «не-место», которое, с одной стороны, никому не интересно, с другой — находится в чьем-то ведении, кому-то формально принадлежит. И этот кто-то должен наводить там порядок, ухаживать, что-то делать.
Если говорить коротко, то проект о том, как общие привычки, менталитет беларусов воспроизводят себя через коллективное наивное творчество. Это творчество проявляется в местах, которые видятся мне некоторой метафорой положения самой Беларуси на карте современной Европы — перекрестка, места встречи незнакомцев, а также разных культур и обычаев.
Как появилась идея проекта?
В 2012 году я поехала в Витебскую область фотографировать республиканский фестиваль урожая — «Дожинки». Это большой и любимый официальными лицами праздник. Поначалу мне было неясно, что конкретно я там буду делать и фотографировать. Как и ожидалось, это была странная комбинация из комбайнеров в строгих черных костюмах, карты страны, выложенной колбасками, танцующих детей и большого числа тех, кто пытался что-нибудь съесть и выпить. На самом деле, такие праздники можно найти во многих странах, с некоторой разницей в национальном колорите.
По-настоящему меня увлекли тогда свежевыкрашенные в розовый цвет фасады домов, выходивших на главную улицу. Также была «причесана» дорога, ведущая в городок, остановки были вычищены, мусорки аккуратно покрашены, а в некоторых местах установлены специальные скульптуры из сена.
Тогда я и начала снимать остановки, а на вопросы людей, почему я их фотографирую, отвечала: «Потому что это красиво».
Таких колоритных остановок много в Беларуси? Как вы их искали?
Как выяснилось, некоторые рисунки были созданы еще в восьмидесятых годах прошлого века. Они сохранились на старых остановках, тех, у которых стена — из бетона. Остановки, что ближе к Минску или другим крупным городам, давно заменили на более современные из металла и пластика. Так что интересные мне изображения цветов и зверей остались в основном на остановках на периферии Беларуси. Пришлось провести много времени за рулем, но мне это нравилось.
Вначале я проверила несколько дорог, ведущих к городам, где проходили предыдущие «Дожинки». Еще что-то нашлось случайно, во время туристических поездок с семьей. А что-то мне до сих пор подсказывают друзья.
Что эти остановки говорят о жизни беларусов в провинции, об их эстетических предпочтениях?
С одной стороны, беларусы склонны находить и обозначать даже самые небольшие достопримечательности, ведь наша страна, находящаяся на историческом перекрестке, много раз была разрушена. Теперь нам в прямом смысле приходится бороться за все, что привлекает внимание.
С другой стороны, в провинции не так уж много музеев, культурных событий и вариантов проявить свое творческое начало. Но людям все равно крайне важно то, каким образом их увидят другие. Если вы приедете в беларускую деревню, вам будут всеми силами стараться показать «что-нибудь красивое». Так появляются розовые заборы, пальмы из пластиковых бутылок от пива или лебеди из шин.
Рисунки на остановках и камнях появились, я полагаю, примерно так же. Кто-то в организации, обслуживающей дорогу, просто захотел, чтобы на его участке было красиво. Дальше штатный деревенский художник или любой другой сотрудник, который умел рисовать, сделал так, как он сам понимает это «красиво». И такое случилось несколько раз в совершенно разных областях страны. Рисунки, в чем-то наивные, не имеют одного автора или группы, которая бы все придумала, однако они несколько похожи по стилю. В некотором смысле, эти рисунки — продукт культурного поля. Именно поэтому я и снимаю их.
Вы встречали кого-то из создателей этих рисунков?
Авторов или хотя бы тех, кто реставрировал рисунки, мне встречать не приходилось. Немногие местные жители, которых я заставала в ожидании автобуса, как правило, отходили в сторону, с пониманием кивали головой и говорили: «Правильно, фотографируйте, у нас красиво!» Это очень нехарактерно для Беларуси. Если я буду снимать просто улицу или поле, чаще всего услышу: «Что тут снимать?» В случае же с остановками люди в основном были довольны тем, что я выбрала их для съемки.
Какое у вас отношение к этим снимкам как у фотографа?
С точки зрения фотографии, «Чтобы было красиво» — несложный проект. Это максимально спокойные снимки: классический пейзаж и объект в нем. Я использую средний формат, большую камеру, которая не дает фотографировать быстро и приглашает автора внимательно посмотреть в кадр. Чаще всего изображения на остановках или камнях как будто вплетаются в окружающий пейзаж, становятся его частью, но одновременно и выделяются из него. Конечно, я ищу такие взаимосвязи, но для меня все же, скорее, важно сохранить явление, потому что порой такие вещи исчезают очень быстро и незаметно.
Как реагируют посетители выставок?
Этот проект объехал много стран, но у меня не было ни одной офлайн-выставки в Беларуси. Поэтому я не могу уверенно судить, какова была бы реакция обычных беларусов, но могу предполагать, что она не сильно бы отличалась от реакции таких же людей, например, в Германии, Англии или России, где мы показывали этот проект. Кто-то находит это необычным, кто-то удивительно подходящим, кто-то излишним украшением пейзажа. Я же всегда радуюсь, когда говорят, что мои фотографии — это красиво.
Хроническая проблема влияния России на Беларусь вышла на новый уровень из-за политического кризиса, начавшегося в 2020 году, и поддержки беларускими властями вторжения в Украину.
Экономическая зависимость от России с годами росла, а в условиях санкций и войны можно ожидать ее дальнейшего усиления и нового этапа «ползучей интеграции». Зависимость в сфере безопасности можно назвать всеобъемлющей, особенно после февраля 2022 года. Свобода действий Беларуси во внешней политике также была ощутимо ограничена: самостоятельности все меньше, российской повестки — все больше. Единственной сферой, куда власти в лице Лукашенко не допускают Россию, остается внутренняя политика. Но при этом следует ожидать усиления влияния в области культуры, образования, политики идентичности.
В результате Беларусь превратилась в самую зависимую от России страны в мире. Политический кризис и война открыли Кремлю новые возможности для усиления своего контроля.
Как развивалась зависимость и чего ждать в ближайшее время — анализирует политолог Андрей Казакевич.
25 декабря 2022 года в интервью ВГТРК Владимир Путин снова обвинил геополитических оппонентов в «растаскивании исторической России», то есть в распаде империи и ослаблении российского влияния по периметру границ страны. При этом миссия России, по словам Путина, заключается в «объединении русского народа».
Подобной риторикой изобилуют выступления российских политиков и лидеров общественного мнения. Как правило, они касаются Украины, но в них легко прочитывается и отношение к Беларуси, хотя слова тут и подбираются другие — «союзное государство», «интеграция», «защита суверенитета». Но ни у беларуской власти, ни у ее противников нет сомнений по поводу того, как Кремль видит границы «исторической России» и кого, кроме Украины, предполагается объединять в «русский народ».
Возможное поглощение, оккупация или аннексия Беларуси обсуждаются с конца 1990-х. Ничего определенного о таких планах мы не знаем, хотя регулярное их опровержение не может не показаться странным и не вызывать настороженность. Вот и на пресс-конференции в Минске 19 декабря 2022 года Путин заявил, что Россия «не собирается поглощать» Беларусь. А Лукашенко отметил, что «после этих масштабных переговоров будут говорить, что все: уже в Беларуси нет власти, здесь уже россияне (…) управляют страной. Еще раз хочу подчеркнуть (…): никто, кроме нас, Беларусью не управляет».
Сохранение и постоянное усиление российского влияния в Беларуси остается серьезной политической и экономической проблемой и даже угрозой государственности, какой бы риторикой это ни прикрывалось. Политический кризис 2020 года и война 2022-го открыли России новые возможности для усиления своего контроля. Чего ждать от этого процесса в ближайшее время?
Экономика зависимости: от СССР до нашего времени
До 1991 года Беларусь была частью СССР, а вовлечение в общесоюзную экономику было характерно для всех советских республик. Особенность Беларуси — в политике экономической зависимости, которая проводилась уже после получения государственной независимости. В 1992–1994 годах средняя доля России в экспорте Беларуси была около 42,1%, в импорте — 52,8%. Спустя тридцать лет мы видим практически такие же цифры. Ожидается, что по результатам 2022 года доля России в экспорте может вырасти до 60–70%, но даже это будет только повторением рекордов «медового периода» интеграции во второй половине 1990-х. В 1997–1998 годах значение России в экспорте достигло рекордных 65%, а максимальные значения России в импорте (более 60%) приходятся на 2000–2005 годы.
Таким образом, степень экономической зависимости Беларуси от России за три десятилетия практически не изменилась и остается на уровне первых постсоветских лет. Для всех остальных бывших союзных республик ситуация выглядит иначе. В 2021 году доля России в экспорте Латвии составила 8,5%, Украины — 4,7%, Молдовы — 3,6%, Азербайджана — 8,4%, Армении — 19%, Беларуси — 42,8%.
Беларусь прочно занимает место самой зависимой от России страны. В 2010-х власти пытались эту зависимость сократить, выдвинув известную формулу внешней торговли: ⅓ — Запад, ⅓ — Россия и ⅓ — остальной мир. Но поставленные цели так и не были достигнуты.
Чего же можно ожидать в условиях санкций и войны? Только усиления экономического влияния России как рынка сбыта, маршрута транспортировок, источника сырья и технологий, поскольку намерения властей Беларуси сделать мощный прорыв на азиатские рынки едва ли реализуемы. Но каких-то радикальных системных решений (введения единой валюты, Центрального банка) в условиях войны и санкций ждать также не стоит. Скорее всего, Беларуси предстоит новый этап «ползучей интеграции» — унификации в различных сферах с российским законодательством, стандартами, правилами и технологиями. Похоже, самые тяжелые потери для экономического суверенитета Беларуси стоит ждать в области налогов, таможенного и пограничного регулирования, также в переориентации целых отраслей на российский рынок (в частности, IT-сферы).
Безопасность и вооруженные силы: всеобъемлющая зависимость
В течение десятилетий европейские и американские политики и эксперты дискутировали о том, насколько Беларусь можно считать самостоятельным субъектом в области безопасности и военного строительства. Часть не видела разницы между Беларусью и Россией, другие пытались найти не только различия, но и стратегические противоречия.
Война в Украине, кажется, поставила на этой дискуссии крест. Власти Беларуси пропустили через свою территорию российские войска, предоставили в их распоряжение гражданскую и военную инфраструктуру, а в сентябре 2022 года создали с Россией региональную группировку войск, на неопределенный срок разместив у себя иностранных военных.
Зависимость Беларуси в сфере безопасности действительно всеобъемлющая и включает в себя поставки вооружений, систему военного образования, общие стандарты и планирование, обмен разведывательными данными, регулярные совместные учения, бессрочное присутствие российских войск, совместную группировку, отсутствие либо минимальное военное сотрудничество с другими странами и т.д. Следующим шагом могло бы быть создание единого командования и общей армии, но этого ожидать не стоит: наличие собственной армии слишком важно для сохранения действующей власти.
Скорее всего, российские войска останутся в Беларуси бессрочно. Военная и гражданская инфраструктура, а также информационное пространство будут использоваться Россией в военных целях, и Россия окажется единственным партнером в военной сфере. Власти Беларуси в значительной мере утратят стратегическую автономию в области безопасности и будут вынуждены встраиваться в российскую стратегию. И все же, повторимся, по нашему мнению, объединения командования и армий не произойдет, собственная иерархия и структура сохранятся.
Внешняя политика: российский протекторат
Контроль над страной — это прежде всего контроль над ее внешней политикой. В этой сфере Беларусь понесла ощутимые потери из-за усиления российского влияния за последние два года. Еще три года назад Лукашенко мог в течение нескольких месяцев провести встречи с Путиным, с советником президента США и с делегацией европейских или азиатских политиков. Сейчас это невозможно. Проявлений внешнеполитической самостоятельности все меньше, а российская повестка стала определяющей.
Еще в 2021 году даже в конфликте беларуских властей с ЕС и США просматривалась собственная инициатива и логика — контрсанкции, посадка международного рейса, инициирование миграционного кризиса. В 2022 году основным трендом стало встраивание внешнеполитической активности беларуских властей в российскую. В конфликте в Украине позиция Беларуси мало отличима от российской, которую беларуские власти озвучивают и оправдывают на различных международных и региональных площадках (ООН, ШОС, ОДКБ, СНГ). Предпринимались попытки «прорыва» в азиатском направлении, но этот трек также развивался с помощью и под воздействием политики России и пока не выглядит хотя бы как частичный противовес российскому влиянию.
Долгое время внешняя политика властей Беларуси вызывала опасения и раздражение Кремля. За последние два года Россия добилась доминирующего влияния над ней и вряд ли от него откажется. Свобода действий у Беларуси останется, но не на западном направлении — там Россия будет навязывать максимальную координацию или даже прямой контроль. Вероятно, беларуская внешняя политика будет все больше интегрироваться в российскую, остальные направления и инициативы будут развиваться по остаточному принципу. Выход из этой ситуации возможен только при глубоких изменениях в отношениях России и Запада или при условии политического кризиса в России.
Свобода действий внутри: куда Москву не пускают
А вот во внутренней политике самостоятельность беларуских властей остается не просто высокой, но решающей. Если в 2020 году Кремль еще мог осторожно критиковать Минск за непропорциональное использование силы против оппонентов, давать советы по поводу конституционной реформы и внутриполитического диалога, то сейчас воздерживается от прямого влияния на внутриполитические процессы.
Конституционная реформа превратилась в формальность, де-факто ничего не меняя в политической системе. Власть стала еще более централизованной, а процедура избрания нового органа (Всебелорусского народного собрания, ВНС) сделала политические изменения еще менее вероятными.
Вопреки многим прогнозам, кризис 2020 года не привел к усилению влияния Москвы на внутреннюю политику. Скорее наоборот, он сделал систему власти в Беларуси еще более закрытой для внешнего проникновения. Формирование пророссийских организаций и партий, активизировавшиеся после кризиса 2020 года, прекратилось, а развитие большинства пророссийских инициатив взято под государственный контроль.
В ближайшее время следует ожидать сохранения такой тенденции. В обмен на поддержку войны в Украине и внешнеполитическую лояльность власти Беларуси получат возможность сохранить полный контроль над внутренней политикой и организацией госсистемы. В этой сфере не стоит ждать структурных сдвигов, таких как создание наднациональных органов или инкорпорации в состав России. Последней останется сделать ставку не на развитие союзных институтов или формальных организаций и партий внутри Беларуси, а на усиление неформальных сетей и центров влияния. Возможностей для этого хватает как никогда.
Культура, идентичность, «идеология»
Серьезные изменения в сфере идеологии начались уже в августе–сентябре 2020 года, сразу после возникновения политического кризиса. Государственные СМИ и идеологическая вертикаль стали активно использовать пророссийские нарративы, а часто и просто русские националистические лозунги. Запад превратился в главный источник угроз, Россия — в страну для подражания, ее роль в истории и культуре Беларуси представлялась как исключительно позитивная.
Это сочеталось с крайне негативной оценкой исторических (несоветских) символов, «антироссийских» исторических фигур (таких, как Кастусь Калиновский), католического и польского влияния, а также сопровождалось антиукраинской и антизападной риторикой. К культу советского прошлого и Второй мировой войны добавились усилия по прославлению Российской империи.
Пока новая волна русификации культуры имеет поверхностный характер и касается, главным образом, публичной коммуникации. Как это скажется на более глубинных процессах, связанных с исторической памятью и идентичностью, говорить пока трудно. Культурная политика остается противоречивой, государство продолжает поддерживать проекты, созданные не только в советской, но и в национальной культурной парадигме. В частности, политика в отношении беларуского языка существенно не изменилась, продолжают действовать программы сохранения и популяризации досоветского наследия. Не совсем ясно, связано ли это с осмысленным желанием сохранить национальные особенности или происходит по инерции, из-за дефицита времени и людских ресурсов на организацию репрессий.
В любом случае, следует ожидать усиления российского влияния в области культуры, образования, политики идентичности и смежных сферах. В том числе в продвижении российской версии истории, с центральным фокусом на позитивном образе Российской империи. Глубина этих процессов пока непонятна, так как они могут вызвать сопротивление значительной части общества, да и стратегически не выгодны властям.
Краткие выводы
Политика зависимости от России остается хронической проблемой, которая вышла на новый уровень после политического кризиса 2020 года и в результате того, что власти Беларуси поддержали полномасштабное вторжение России в Украину. Возможности для российского влияния и контроля значительно выросли.
Следует ожидать роста экономического влияния Москвы в условиях изоляции Беларуси, а также еще большей зависимости в сфере внешней политики и сохранения ее в сфере безопасности. При этом пока не просматривается каких-то радикальных решений, таких как введение единой валюты, создание единой армии и полноценных наднациональных органов, тем более — формального поглощения Беларуси.
Что касается внутренней политики, то здесь власти Беларуси вряд ли сдадут позиции, и их контроль над государственной системой сохранится. В сфере культуры и национальной идентичности, скорее всего, продолжится борьба противоречивых тенденций. Влияние России и российских нарративов будет усиливаться, особенно в публичной коммуникации и официальной идеологии, а также на фоне вытеснения из страны большинства негосударственных СМИ и значительной части ученых и интеллектуалов. Но сохранится и общественное сопротивление этим процессам, а потому глубоких изменений добиться будет непросто. Кроме того, чрезмерное усиление России в сфере культуры и идентичности противоречит интересам властей по контролю над внутренней ситуацией, поэтому их политика в этой сфере может оказаться далеко не настолько последовательно пророссийской, как это декларируется на словах.
Авторитарный режим, прочно ассоциирующийся с именем Александра Лукашенко, за десятилетия правления превратил Республику Беларусь из «белого пятна» между Польшей и Россией в государство, угнетающее свой народ, в пособника Кремля, развязавшего кровавую агрессию против соседней Украины.
В 2020 году Беларусь попала на первые полосы мировых СМИ благодаря массовым протестам беларусов против грубой фальсификации президентских выборов. Диктатору удалось жестоко подавить выступления сотен тысяч мирных граждан.
Почему беларуские избиратели в июле 1994 года подавляющим количеством голосов избрали на пост президента страны руководителя сельскохозяйственного предприятия? Какие уроки могут и должны извлечь из недалекого прошлого сторонники демократических перемен в Беларуси?
На эти и другие вопросы отвечает беларуский историк Виктор Шадурский.
1.Распространено мнение, что в 1991 году Беларусь получила суверенитет благодаря удачному стечению внешних обстоятельств, а не в результате внутренней борьбы за независимость. Так ли это?
Конечно, нельзя преуменьшать самоотверженность многих поколений беларусов, которые на протяжении веков боролись за свободу и независимость. Однако следует признать, что подавляющее большинство жителей Белорусской Советской Социалистической Республики не видело перспектив существования за пределами «одной шестой части суши». Согласно социологическим данным, в 1990 году лишь 12% опрошенных беларусов выступали за государственный суверенитет республики.
82,7% беларуских участников всесоюзного референдума, который прошел 17 марта 1991 года, голосовали за сохранение СССР, и только 16,1% были против. Число сторонников единого государства было заметно выше, чем в России и в Украине.
В ходе начавшегося в 1988 году в СССР «парада суверенитетов» Беларусь приняла свою Декларацию независимости лишь 27 июля 1990 года, то есть после России, Украины и еще семи союзных республик. Таким образом, беларуские власти двигались по направлению к государственному суверенитету позади не только стран Балтии, но также России и Украины.
Можно согласиться с утверждением, что Беларусь получила шанс стать независимым государством в первую очередь благодаря благоприятным внешним условиям — позиции соседних стран, в том числе России.
2. Почему беларусы оказались более просоветскими и пророссийскими, чем другие народы СССР?
Серьезным испытанием для развития беларуской нации, особенно в период после Второй мировой войны, стала активная политика русификации. Эта политика предусматривала не только утверждение русского языка в системе образования, в культурной жизни и в системе управления, но и стремительную индустриализацию республики. Создание новых гигантов машиностроения вызвало бурный рост Минска и других беларуских городов, а также создало условия для заметного повышения уровня жизни населения.
Большую роль в снижении национального самосознания беларуского общества сыграла централизованная кадровая политика Москвы, когда в Беларуси на все важные должности назначались лишь «проверенные» наверху функционеры. На смену так называемой «партизанской элите», ассоциирующейся с именами Кирилла Мазурова и Петра Машерова, в конце 1970-х годов стали приходить руководители, представлявшие «промышленную группу», для которых беларуские национальные ценности были скорее пережитком прошлого, нежели духовным фундаментом народа с глубокими европейскими традициями.
Особо тщательному контролю советского идеологического аппарата подверглись исторические исследования и преподавание истории Беларуси. Практически замалчивалась история беларуских земель до 1917 года. История Беларуси периода Великого княжества Литовского и Речи Посполитой представлялась как оккупация беларуского народа, «мечтавшего» о воссоединении с Москвой.
3. Несмотря на все объективные и субъективные препятствия, Беларусь обрела суверенитет. Что этому способствовало?
Как отмечалось выше, обретению Беларусью независимости благоприятствовали внешние условия. Но без необходимых внутренних факторов никакие внешние обстоятельства не могут привести к серьезным изменениям в стране.
Большой удачей для беларуского народа оказалось то, что на протяжении всей истории он имел в своем составе небольшую, но очень мотивированную национально-ориентированную элиту. Именно эти люди в нужное время находили потенциал и возможность предложить обществу национальную программу действий. Это происходило и в 1905–1917 годах, и в период первой беларусизации в 1920-е. В 1990–1991 годах немногочисленные национально-демократические силы, представленные прежде всего Беларуским народным фронтом во главе с Зеноном Позняком, сумели провести через аморфный и консервативный беларуский парламент — Верховный Совет XII созыва (1990–1995) — важнейшие решения, которые открыли для Беларуси путь к государственному суверенитету, создали условия для демократических преобразований и рыночных реформ.
Демократические процессы в Беларуси были активно поддержаны творческой интеллигенцией, работниками образования, культуры, бизнесменами. Идея возрождения беларуской нации нашла отклик и в других слоях населения. Однако большая часть государственной бюрократии, сохранившаяся в Беларуси после падения советской империи, оставалась чуждой национально-демократическим преобразованиям.
4. Был ли у Беларуси шанс сохранить демократическую форму правления?
У сторонников перемен в первой половине 1990-х годов существовал хотя и небольшой, но шанс остановить наступление авторитаризма. Упущенной возможностью эксперты называют то, что некоторые демократические депутаты не поддержали проведение внеочередных парламентских выборов. В результате них могли бы быть избраны более активные и национально-ориентированные представители общества. Верховный Совет XII созыва был сформирован в 1990 году, то есть еще в период существования СССР и политического доминирования Коммунистической партии, поэтому в основном включал в себя сторонников прежней системы власти.
В марте 1994 года Верховный Совет принял Конституцию, предусматривающую введение в Беларуси сильной президентской власти, которая в условиях низкой политической культуры населения и незрелых демократических институтов открывала путь персоналистской диктатуре. Практика наглядно показывает, что страны с парламентским режимом проявляют большую устойчивость к авторитаризму.
По нашему мнению, Беларусь периода парламентской республики не получила необходимой материальной и моральной поддержки со стороны демократических государств, которые на том этапе рассматривали молодое государство прежде всего как традиционную «сферу влияния» Российской Федерации.
5. Почему на выборах 1994 года Александру Лукашенко удалось победить и демократических кандидатов, и представителя тогдашней «партии власти»?
Распад СССР привел к крушению жестко централизованной экономической системы, в том числе к разрыву тесных торговых и производственных связей между союзными республиками. Беларусь начала испытывать резкий дефицит товаров и услуг, быстрыми темпами росла инфляция, сокращались рабочие места. Кризис в экономике сопровождался номенклатурной приватизацией, когда наиболее привлекательные объекты государственной собственности переходили в руки чиновников и их родственников. Эти негативные явления большая часть населения ассоциировала с противоречивыми демократическими процессами. В общественном сознании жителей страны они не связывались с повышением уровня жизни, скорее наоборот, они видели в демократизации основную причину экономического кризиса, усиления бюрократии, роста коррупции.
Возникший кризис вызвал запрос большей части общества на «сильную руку» в форме единоличной президентской власти. Беларуский народ, не имевший опыта существования в условиях устойчивой демократии, был сильно уязвим по отношению к политическому популизму.
Ностальгию населения по советскому прошлому, желание получить простые ответы на сложные вопросы четко уловила группировка во главе с амбициозным Александром Лукашенко, которая начала яростную критику как официальной власти, так и демократических кандидатов. Вместо конкретной и обоснованной предвыборной программы популистский политик предложил обществу лозунг «Назад в СССР», который и привел его к убедительной победе (80,34% голосов избирателей во втором туре).
6. Население Беларуси проголосовало за Лукашенко, а потом поддержало и его курс на свертывание политики беларусизации, суть которой была в поддержке беларуского языка и культуры, в популяризации национальной истории. Почему так произошло?
В отличие от других постсоветских авторитарных правителей Лукашенко представляет опасность еще и тем, что его политика направлена на уничтожение национально-культурных основ государства. Одной из первых его инициатив стало проведение в мае 1995 года референдума, на который наряду с тремя другими был вынесен и вопрос «Согласны ли вы с приданием русскому языку равного статуса с белорусским?». 83,3% участников референдума поддержали инициативу главы государства. Большинство (75,1%) участников референдума выступили за смену национальной символики и более тесную интеграцию с Россией (83,3%).
Несмотря на то, что большинство сторонников Лукашенко были беларусами по происхождению, беларуский язык не представлял для них высокой ценности. Многие переехавшие в русскоязычный город жители села стремились побыстрее избавиться от статуса «колхозника», «выходца из деревни», пытаясь разговаривать по-русски. Однако многим бывшим сельчанам не удалось полностью избавиться от характерного беларуского произношения и смешанной лексики — «трасянки». С началом активной беларусизации они не хотели возвращаться к беларускому языку, потому что это перечеркивало их усилия по адаптации в русскоязычной среде, требовало нового напряжения сил.
Следует подчеркнуть, что курс Лукашенко поддержали и многие демократически настроенные избиратели, которые на первых порах поверили популистскому деятелю в том, что двуязычие не приведет к ущемлению беларуского языка, а будет способствовать демократизации языковой политики.
7. Какую роль сыграли демократические достижения периода парламентской республики в последующем развитии Беларуси?
В ноябре 1996 года в результате так называемого «общенародного референдума», который по сути представлял собой государственный переворот, Лукашенко установил в Беларуси персоналистскую диктатуру. В стране началось проведение политического курса, ведущего к деградации всех значимых сфер общественной жизни. Вместе с тем беларуское общество, опираясь на завоевания периода парламентской республики, поддержку демократических стран, не без успеха пыталось сопротивляться укреплению авторитаризма и скатыванию его в тоталитаризм. Это сопротивление имело место и в политике, и в экономике, и в образовании, и в культуре. Так, несмотря на нелюбовь правителя к частному предпринимательству, в Беларуси продолжалось медленное, но стабильное развитие малого и среднего бизнеса, не прекращался импорт современных технологий из экономически развитых стран, в страну поступала значительная международная гуманитарная и техническая помощь.
Когда в 2020 году баланс, существовавший между деградирующей авторитарной группировкой и развивающимся беларуским обществом, начал разрушаться быстрыми темпами, для сохранения своего существования диктатура вынуждена была перейти к тоталитарным методам.
