Санкт-Петербург, 1990-е годы. После смерти одной пожилой женщины остается квартира, полная разного хлама. Ее наследники случайно находят среди прочих вещей несколько коробок со старыми, скрученными в рулончики негативами. На пленках, должно быть, те же фотографии, что в старых запылившихся альбомах, решают они. К тому же негативы такие старые, что, кажется, стоит дотронуться – они сразу рассыпятся в пыль. Больше они не обращают на них особого внимания. Двадцать лет спустя из праздного любопытства наследники решают отсканировать пленки.
Когда греешь их в руках, они постепенно разворачиваются: в каждом завернутом в бумагу рулончике по несколько фрагментов – четыре, восемь, пятнадцать кадров, редко все 36. Первый фрагмент отсканирован: как и ожидалось, фотографии деда, Ленинград, 1920–30-е годы, семья, знакомые, родственники… Второй уже интереснее: те же самые годы, но вдруг – Берлин. Снимок за снимком на мониторе слагается целая история двух городов и двух жизней, рассказанная двумя братьями — Евгением и Яковом Хенкиными.
Пожилую женщину, сохранившую негативы, звали Софья Хенкина (1910–1994), и она была младшей сестрой Евгения (1900–1938) и Яковa (1903–1941). Все трое родились и выросли в Ростове-на-Дону, в состоятельной еврейской семье. «Софья вспоминала забавные эпизоды, стихи и песенки и никогда не говорила о том, как оборвалась эта благополучная жизнь, как ушли из жизни родители, какие именно события в Ростове-на-Дону заставили их уехать», — рассказывает наследница Ольга Маслова-Вальтер. Точно известно лишь то, что с 1920-х годов Яков с семьей и Софья живут в Ленинграде, а Евгений самое позднее в 1926 году оказывается в Берлине.
ИСТОРИЯ ИСЧЕЗНУВШЕГО МИРА
Снимок за снимком на экране вырастает исчезнувший мир — трагичная история, в которой многое до сих пор остается неясным и требует основательного изучения. Два города, Берлин и Ленинград — некогда столицы крупных европейских империй, потерпевшие горькие поражения в Первой мировой войне. Оба города шаг за шагом превращаются в метрополии тоталитарных режимов. В изображения, порой едва уловимо, вторгается та реальность, которая погубит обоих братьев, а их страны столкнет в новой войне.
Ничего этого ни фотографы, ни запечатленные ими люди еще не подозревают. Зафиксированный на пленку мир отличается особой атмосферой, мнимой легкостью бытия, чувственностью и радостью, которые отражают сотни в большинстве своем неизвестных лиц.
Хенкины не были профессиональными фотографами. Яков работал инженером-экономистом, Евгений изучал машиностроение в Техническом университете Берлина, после чего работал музыкантом. Несмотря на это, более семи тысяч снимков из наследия братьев говорят об их сильном увлечении фотографией и о выдающемся таланте, выходящем далеко за рамки любительской съемки. Оба снимали преимущественно в свое удовольствие, но иногда получали заказы, в основном на съемку спортивных и других массовых мероприятий.
НЕМОЕ КИНО БЕЗ СУБТИТРОВ
Сотни и тысячи лиц превращают все фотографии Хенкиных вместе взятые в своеобразный «групповой портрет на фоне века». Некоторые люди — случайные прохожие, строители, продавцы на рынке — появляются лишь однажды, чтобы потом бесследно исчезнуть. Другие встречаются несколько раз, рассказывая маленькие истории: о посещении пионерского лагеря под Ленинградом, о походе в Берлинский зоопарк, о пожаре, об автомобильных гонках, демонстрациях или ужине в ресторане. И лишь немногие люди появляются на пленках вновь и вновь, становясь живыми героями со своими характерами и создавая целые сюжетные линии.
Этих людей мы иногда знаем по именам, например, членов семьи, Софью Хенкину или жену Якова Фриду. Иногда это безымянные друзья и коллеги — сотрудники Института Генриха Герца в Берлине – с ними Евгений собирает терменвокс. Или музыканты, с которыми Евгений выступал на разных сценах. Или подруги, как, например, красивая берлинка, с которой Евгений катается на лодке, гуляет по лесу, посещает разные мероприятия или идет в гости к друзьям.
Когда долго смотришь на эти фотографии, появляется странное чувство, будто все эти люди – твои старые добрые приятели, но только без голосов и имен. Как в немом кино без субтитров.
Хотя фотографии и были сделаны совершенно независимо друг от друга, в них можно заметить многочисленные совпадения и параллели. Кажется, что братья интересуются похожими темами, используют сходные композиционные принципы, так что не всегда легко сказать, кто фотографировал, а иногда с первого взгляда не различишь даже и где — в Берлине или в Ленинграде.
Основными сюжетами были портреты женщин и детей, друзей и знакомых, уличные сцены, массовые и спортивные мероприятия, животные, автомобили, пейзажи. Некоторые кадры сделаны не просто так, а тщательно выстроены, вероятно, с отсылками к иконографической традиции — например, к образу матери с младенцем.
«ДА ЗДРАВСТВУЕТ ВЕЛИКИЙ СТАЛИН»
Сами братья — неотъемлемые участники той бурлящей жизни, которую и запечатлели. Иногда они просят других людей сфотографировать себя, так что на одной и той же пленке они могут быть и фотографами, и моделями. За становлением двух тоталитарных режимов они наблюдают несколько издалека, и, кажется, испытывают не страх, а, скорее, какое-то сдержанное любопытство. Евгений гуляет по Берлину и вдруг видит на столбе листовку с призывом: «Евреи всего мира хотят уничтожить Германию! Не покупайте ничего у евреев!». Он достает камеру, делает снимок и идет дальше. В другой раз он фотографирует нацистский военный парад на Унтер-ден-Линден или предвыборный плакат «За немецкий социализм» на Паризер-штрассе. Это все происходит как бы между прочим.
На фотографиях Якова запечатлены и стадион с портретами Сталина и Ленина, и огромная надпись «Да здравствует великий Сталин», и парад физкультурников. Разделял ли он социалистический оптимизм сталинского времени, неизвестно. Даже если и так, то в 1937 году с этим, вероятно, было покончено.
Удивительны не только совпадения в сюжетах, но и параллели в трагических судьбах братьев. Яков Хенкин, который всю жизнь провел в России, в 1941 году погиб от немецких пуль на Ленинградском фронте. Его брат Евгений, чья жизнь на протяжении многих лет была тесно связана с Германией, в 1936 году был вынужден покинуть страну. А в декабре 1937-го он был арестован НКВД именно как «немецкий шпион» и через несколько недель расстрелян. Статус «врага народа» стер его имя из истории семьи. Софья Хенкина знала о его аресте, но ей не удалось узнать подробности дела. Впоследствии она избегала разговоров об этом.
«Образец чистого фотографического искусства»
Когда архив был обнаружен, спрашивать было уже некого. В 2016 году в Лозанне (Швейцария) наследница Софьи Ольга Маслова-Вальтер основала Ассоциацию «Архив братьев Хенкиных». Вскоре удалось организовать выставку в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге, на которой впервые были показаны многие фотографии. Выставка, организованная в стенах крупнейшего художественного музея и внесенная изданием Bloomberg в список десяти лучших выставок лета 2017 года, поместила фотографии не только в исторический, но и в художественный контекст. В дальшейшем фотографии были показаны в Милане и Париже. Осенью 2019 года на французском языке была опубликована первая книга. И, пожалуй, прав был фотограф Дмитрий Конрадт, который и наткнулся на архив в 2012 году, говоривший, что фотографии Хенкиных – не исторический источник, а «образец чистого фотографического искусства. И рождено оно не стремлением сделать искусство, но исключительно даром авторов».
Текст: Леонид А. Климов
Перевод: Анастасия Попова
Фотографии: Ольга Маслова-Вальтер / Henkin Brothers Archive
опубликован: 26.11.2019
Weitere Themen
Нефть — культурно-исторические аспекты