Sie werden automatisch auf die Dossier-Seite weitergeleitet. Falls das nicht passiert, klicken Sie bitte hier
-
Быть другим – инакомыслие в СССР
-
Андрей Сахаров
Вы будете перенаправлены на страницу спецпроекта. Если этого не происходит, нажмите здесь
-
Иосиф Бродский
Вы будете перенаправлены на страницу спецпроекта. Если этого не происходит, нажмите здесь
Weitere Themen
-
Беженцы на границе Беларуси и ЕС. Фотосвидетельство гуманитарного кризиса
Гуманитарный кризис на границе Беларуси с Польшей, Литвой и Латвией стал одной из главных европейских тем 2021 года. Как минимум 21 человек погиб. До полного разрешения ситуации далеко: многие мигранты по-прежнему ждут в приграничной полосе, несмотря на морозы.
Тем временем тысячи польских солдат сосредоточились на границе, охраняя ее от беженцев, вновь и вновь оттесняя их обратно в Беларусь. Белорусские же пограничники снова гонят беженцев в сторону Польши.
Активисты польского правозащитного объединения Grupa Granica сообщают, что на пике кризиса, к 11 ноября 2021, более пяти тысяч человек смогли перейти границу и обратились за помощью к активистам и волонтерам. Лишь нескольким сотням из этих людей удалось запросить политическое убежище в Польше.
Варшавский фотограф Енджей Новицки отправился в приграничные районы, чтобы зафиксировать гуманитарную катастрофу.
Европейские политики не сомневаются: миграционный кризис на белорусско-польской границе – это «гибридная агрессия» против Евросоюза. Польша расценивает роль Александра Лукашенко в этом кризисе как «государственный терроризм», бывший министр иностранных дел Германии Хайко Маас называет его «боссом государственной сети контрабандистов». Новая руководительница МВД Германии Нэнси Фезер характеризует нелегальную переброску мигрантов к границе между Беларусью и Польшей как «бесчеловечные» действия автократа Лукашенко.
Политики решают, что делать, и обещают ввести новые санкции против режима Лукашенко. А тем временем на границе толпы мигрантов подолгу выжидают решения своей участи.
Большинство стремится не в Польшу, а Германию. К 8 декабря немецкая федеральная полиция зафиксировала за 2021 год 10 846 случаев несанкционированного въезда в Германию, так или иначе связанных с Беларусью.
По утверждению активистов Grupa Granica, в декабре ежедневно ровно сто мигрантов преодолевали границу Польши. За первые недели 2022 года, по данным польских пограничников, в страну с территории Беларуси проникли 550 человек. Тысячи людей все еще ждут своего шанса оказаться в Европе.
Мигранты все чаще сообщают о том, что белорусские части принуждают их идти через границу и применяют насилие. Польские врачи подтверждают факты насилия.
7 декабря активисты нашли в лесу рюкзак, очевидно брошенный при бегстве или задержании, с паспортами и белорусской визой, полученной всего лишь пятью днями ранее.
По сообщению одного из беженцев, найденный мертвым 20 октября девятнадцатилетний сириец Ахмад аль-Хасан был сброшен в реку белорусскими пограничниками.
Тем временем польские правозащитники все чаще критикуют также действия своих пограничников, солдат и полицейских. В стране принят закон, который, вопреки общеевропейским нормам, позволяет высылать целые группы мигрантов, а не решать вопрос о депортации индивидуально.
3 декабря 63 польских правозащитника обратились к председателю Европейской комиссии Урсуле фон дер Ляйен, протестуя против готовящегося в ЕС смягчения законов о предоставлении политического убежища. На практике поправки могут привести к тому, что мигрантам придется проводить больше времени на границе, а депортировать их станет легче. Ответ пока не получен.
Фото: Енджей Новицки
Фоторедактор: Анди Хеллер
Текст: редакция «декодера»
Опубликован: 18.01.2022Weitere Themen
Михаэль Даннер: Migration as Avant-Garde
Что пишут: о пожаре, уничтожившем крупнейший лагерь для беженцев в Европе
-
Что пишут: Об антиваксерах в Европе
Взгляд на карту Европы показывает большую разницу между западом и востоком в показателях привитых: Португалия и Испания ведут, а ниже всего доля привитых (если брать только Западную Европу) оказывается в Германии, Австрии и Швейцарии. Внутри самой Германии отстают федеральные земли на востоке и юге страны. В Румынии и Болгарии дела обстоят примерно так же плохо, как в России и Украине. В Швейцарии итало- и франкофонные кантоны показывают лучшие результаты, чем немецкоязычные. А в Италии по прививкам плетется в хвосте Тироль, где говорят по-немецки.
Как это объяснить? Почему Альпийский регион особенно отстает? Почему запаздывают постсоциалистические страны? Почему немецкоязычные? Православные? В чем различия, нет ли общих черт? dekoder изучил научные данные и публикации в СМИ и собрал различные тезисы по этой теме.
Лейпциг, суббота, начало ноября 2020 года, число заболевших в Германии составляет 133 на 100 тысяч человек. Два журналиста Süddeutsche Zeitung отправляются на демонстрацию противников вакцинации и сталкиваются с удивительным фактом: «Пока мы шли недлинной дорогой в центр города, успели услышать пять разных диалектов швабского».
Очередной анекдот о швабах?
Швабы как противники прививок, свихнувшиеся на конспирологии? Это что, очередной анекдот о швабах? Если посмотреть на показатели привитых на карте Германии, видно, что Бавария и Баден-Вюртемберг действительно отстают, и только в восточных землях картина еще хуже. Совпадение?
Социолог Оливер Нахтвей в последнее время часто отвечает на такие вопросы. Вместе с другими коллегами по Университету Базеля он изучает ковид-протесты в Германии, Австрии и Швейцарии. В интервью газете Die Zeit он проводит такое различие: «Кверденкеры [ковид-отрицатели] на юго-западе не такие, как на востоке Германии. Доля избирателей АдГ на востоке гораздо выше, чем в Баден-Вюртемберге. Среди протестующих на юго-западе вдвое больше бывших избирателей партии зеленых и Левой партии. В Саксонии протесты гораздо больше связаны с идеологией крайне правых и гораздо меньше подвержены влиянию эзотерики».Связь между неприятием прививок и правым экстремизмом в Германии имеет давнюю историю. «Еврейская медицина», как заявляли национал-социалисты, «отравляет народное тело». Истоки этой теории заговора прослеживаются еще в XIX веке. Об этом в интервью телеканалу ZDF рассказал историк медицины Мальте Тисен. Уже тогда Дрезден и Штутгарт были столицами антипрививочников: «Вокруг Дрездена и Штутгарта концентрировались все течения так называемой „жизненной реформы“ (Lebensreform). Это и альтернативная медицина, лечение природными средствами, и эзотерика, и антропософия. Все это движение есть своего рода мобилизация против наступления эпохи модерна, против индустриализации и урбанизации, которые так резко изменили образ жизни». «Назад к природе» — девиз тех дней, сопротивление новым временам, яркой приметой которых как раз и были прививки.
Может ли и сейчас неприятие прививок быть проявлением общего неприятия современности?
Генрих Август Винклер известен, среди прочего, своей двухтомной историей Германии под названием «Долгий путь на Запад». Историк критически относится к любым попыткам дать общее объяснение различиям в успехах вакцинации в разных странах Европы. В интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung он делает попытку выделить некоторые возможные причины и параметры их возникновения. Глядя на Россию, Беларусь, Украину, Болгарию и Румынию, он говорит: «Возможно такое объяснение меньшего количества привитых: клирики многих православных церквей могут питать предубеждение против современной науки. <…> Прививка как попытка вмешаться в Божий промысел», — суммирует историк эту позицию. Другим объяснением этому феномену может быть, как думает Винклер, и то, что «десятилетия коммунистической диктатуры в странах за железным занавесом ослабили доверие к институтам государства».
Действительно, слабое доверие к институтам можно связать с историческим опытом, но есть много аргументов в пользу того, что недоверие к государству связано с недостаточным качеством самих институтов: в тех странах, о которых говорит Винклер, эффективность институтов, в том числе и системы здравоохранения, так же снижается от запада к востоку, как и успехи прививочной кампании.
Правда, в Западной Европе географическая логика действует небезупречно: Португалия и Италия лучше прививаются, чем Германия или Швейцария — однако в последних эффективность институтов явно выше. Здесь Винклер и Тисен усматривают особую причину: «Шоковый эффект событий начала эпидемии для южноевропейцев».
А как же тогда объяснить тот факт, что на севере Италии ниже доля привитых, чем в среднем по стране, хотя опыт первых месяцев пандемии в Северной Италии, где было много смертельных исходов, оказался гораздо страшнее, чем на юге страны? Какова же связь между численностью привитых во всем Альпийском регионе — она всюду ниже, чем в среднем по каждой стране или в среднем в Западной Европе? (Примеч. пер.: альпийские провинции есть у Италии, Австрии, Франции, Швейцарии и Германии.)
Возможно, объяснение этому есть у Михаэля Блюме, исследователя течения кверденкеров (от немецкого Querdenker), конспирологических мифов и антисемитизма. Историк религии и уполномоченный земельного правительства Баден-Вюртемберга по вопросам антисемитизма в интервью газете Süddeutsche Zeitung говорит о том, что в Альпах сильны традиции федерализма, демократии и самоуправления. С продвижением централизованного государства, а с ней письменности и науки, в горы начались конфликты с местным самоуправлением. В Альпах огромное множество диалектов, представители центральной государственной власти в этих регионах попросту не находят с жителями общего языка. В конечном счете там зародилась идея федерального государства, модель, которая и в Германии проложила себе дорогу после окончания тоталитарного национал-социалистического режима.
Кроме того, говорит Блюме, в Альпийском регионе исторически сильно притяжение мифических теорий заговоров: здесь всегда был силен антисемитизм, здесь развивались идеи австрофашизма и итальянского фашизма, и сама партия национал-социалистов НСДАП (национал-социалистическая партия Германии) возникла в Баварии.
Традиция спиритуальной эзотерики
К этому можно добавить, что на юге Германии, а также в Австрии и Швейцарии всегда были сильны эзотерические движения. Стоит вспомнить возникновение антропософии: первая вальдорфская школа основана в Штутгарте, а центр общества антропософов построен в швейцарском Дорнахе. Многие ученые говорят о том, что эта традиция спиритуальной эзотерики сохраняется до сего дня, и Блюме также видит связь между спиритуализмом и тем фактом, что большинство сторонников партии кверденкеров «Ди Базис» (Die Basis) живет в Южной Баварии и в окрестностях Боденского озера в предгорье Альп.
Таким образом, мотивы противников прививок в Альпийском регионе чрезвычайно разнообразны: от традиций самоуправления и связанным с этим недоверием к центральной власти — через романтику природы и спиритуальность, которые часто совмещаются с неприятием эпохи модерна — до самых нелепых теорий заговора. Наряду с высокой вариативностью мотивов для Блюме очевидна также и двойственность идеи свободы:
У нас есть свобода нести ответственность, но, к сожалению, и свобода верований в мифические заговоры
Практически ни одно исследование кверденкеров и других антипрививочников не обходится без косвенных указаний на то, что они путают свободу мнений со свободой фактов. Часто при этом вспоминают эффект Даннинга–Крюгера, с помощью которого психологи описывают когнитивные искажения самооценки «некомпетентных людей», которые слишком высоко оценивают собственные знания и умения. Это и контекст высказывания известного судебного психиатра Хайди Кастнер о том, что сейчас на подъеме глупость. В интервью Süddeutsche Zeitung она цитирует Чарльза Буковски: «Проблема в том, что умных людей переполняют сомнения, а дураков — уверенность».
Вообще обобщение индивидуальных психологических особенностей в науке считается недопустимой, но большинство исследований обходят этот запрет. Многие научные и популярные статьи упоминают многофакторные взаимосвязи мотивов противников прививок, — но конкретная динамика различных мотиваций до сих пор остается в тени, им не уделяется внимание.
И наконец, есть еще и базовая проблема того, что невысокая готовность прививаться в немецкоязычных СМИ нередко смешивается в одну кучу с позицией антипрививочников. Но это утверждение не выдерживает критики: согласно опросу общественного мнения, результаты которого опубликованы в газете Die Tageszeitung, примерно половина тех, кто до сих пор не привился, не хотят этого делать просто потому, что ощущают чрезмерное давление. Для них дело не в скептическом отношении к государству, не в сопротивлении эпохе модерна и не в теориях заговора. Своей неготовностью прививаться они оказывают противодействие нарастающему общественному давлению. И еще один фактор: опубликованное в октябре исследование федерального министерства здравоохранения по поводу мотивации непривитых называет главное препятствие — страх. Три четверти опрошенных заявили со всей определенностью, что не прививаются потому, что считают вакцину «недостаточно тщательно проверенной».
Страх
Страх и противодействие давлению могут быть связаны со склонностью к конспирологии и недоверием государству и/или науке, но причинно-следственную связь еще следует доказать. Поэтому, например, тезис о том, что сопротивление прививкам укоренено в характере жителя восточногерманских земель (или Альпийского региона) не выдерживает критики. Верно то, что многое указывает на социально-географические причины недоверия к прививкам. И у историков много сведений в пользу факторов, предопределяющих веру в теории заговоров.
Вполне может оказаться верным и то, что недоверие к государству имеет исторические корни и связано с недостатками институтов. И все же, при всех этих убедительных трактовках, данных о причинах недоверия к прививке и антивакцинаторских позиций сейчас недостаточно. До сих пор недостаточно исследованы социально-структурные взаимосвязи и влияние дезинформации на нежелание прививаться. Такие мотивации, как страх и противодействие давлению, остаются в тени, да они, по всей вероятности, и будут всегда слишком вариативны для того, чтобы быть надежно исчисленными.
Редакция «декодера»
Перевод: Люба ГуроваWeitere Themen
-
Причастные к Холокосту
Многие десятилетия исследователи занимаются изучением Холокоста в поисках понимания, как именно была устроена национал-социалистическая машина смерти и как Гитлер, Гиммлер, Гейдрих и Эйхман превратили истребление евреев в систему. Ключевым событием этой истории считается Ванзейская конференция, прошедшая в январе 1942 года. На ней руководители нацистской Германии с пугающим хладнокровием планировали, как будет осуществляться Холокост: в каких регионах, в каких местах и как туда будут «депортировать» жертв.
В центре внимания исследователей оказались, однако, не только высокопоставленные национал-социалисты, но и те, кто непосредственно отвечал за осуществление геноцида. В частности, благодаря новым историческим документам стало известно имя Иоганна Ниманна, который в 1943 году занимал пост заместителя начальника лагеря смерти в Собиборе. Шаг за шагом ученые узнают, как местные жители – добровольно или вынужденно – содействовали преступлениям, а иногда и непосредственно участвовали в них — в организованных лагерях смерти, подобных тому же Собибору, или на оккупированных территориях Советского Союза, где истребление шло иногда буквально в чистом поле. Многие из этих фактов до сих пор не известны немецкой общественности.Журналист Deutschlandfunk Ули Хуфен поговорил об этом с историками Томасом Сандкюлером и Мартином Кюпперсом.
«Когда на вступительной лекции по истории в начале семестра я спрашиваю: “В чём была суть «Операции Рейнхард»”?», из 250 студентов ответить могут трое, или четверо, иногда пятеро».
Так говорит Мартин Кюпперс, доктор исторических наук с кафедры новейшей истории в Штутгартском университете и научный руководитель исследовательского центра в Людвигсбурге, где с 2001 года изучают историю нацистских преступлений. Он отмечает, что слушателям его лекций неизвестно, например, о том, насколько сильно отличаются по численности разные группы жертв Холокоста: польских евреев было убито 2,7 миллиона, а немецких евреев – около 160 тысяч. Но меньше всего его студенты знают о том, как шел сам процесс массовых убийств, кто был непосредственным исполнителем преступлений и какова была, в терминологии Кюпперса, география злодейств.
«Можно считать установленным, что Холокост начинается в Советском Союзе летом 1941 года. Там, в ходе массовых расстрелов, в результате сотен и тысяч акций уничтожения, убивают, главным образом, советских евреев. Затем в марте 1942 года начинается так называемая “Операция Рейнхард”. Это ключевое направлений действий, нацеленное, прежде всего, на истребление польских евреев. И реализуется операция, в основном, в трех лагерях уничтожения: Белжец, Собибор, Треблинка. А параллельно с этим идет депортация евреев со всей Европы в Освенцим-Биркенау, которая продолжается с лета 1942 года до конца 1944 года».
Память о Холокосте сосредоточена на Освенциме
Память о Холокосте в Германии сосредоточена на Освенциме. По понятным причинам. Лагерь еще существовал, когда его освободила Красная Армия в 1945 году. Именно здесь уничтожали немецких евреев. Поскольку Освенцим, в отличие от Собибора, Треблинки и Белжеца, не был лагерем смерти в чистом виде, значительно большее число заключенных выжили и смогли о нем рассказать.
Насколько хорошо рассказана эта история, настолько — по контрасту — мало известно об «Операции Рейнхардт». Ход геноцида польских и советских евреев стал объектом интенсивных исторических исследований только по окончании холодной войны. При этом все большее внимание уделяется роли преступников, которое не были гражданами Германии.
Профессор Томас Зандкюлер из Берлинского университета им. Гумбольдта только что завершил исследование двух групп участников этой преступной акции, назвав его «Рядовые палачи — исполнители “окончательного решения”»:
«Украинская вспомогательная полиция подчинялась жандармерии (Schutzpolizei). Вначале в неё набирали людей для выполнения обычных полицейских задач по охране порядка, но затем ее сотрудников стали все больше привлекать к акциям по уничтожению евреев. Значительную роль они играли в так называемых зачистках гетто, то есть в массовых арестах».
Травники были «ключевыми исполнителями геноцида».
Украинцев набирали во вспомогательные полицейские части через объявления в газетах, и они, как правило, добровольно шли служить немецким оккупантам.
Иначе обстояло дело с так называемыми «травниками»: «Это были советские военнопленные, содержавшиеся в лагерях для военнопленных вермахта и к осени 1941 года дошедшие до крайней степени голода и истощения. Именно в этот период СС начала вербовать их в качестве своего рода вспомогательной полиции».
Подготовку этих военнопленных организовали учебном и рабочем лагере СС близ деревни Травники под Люблином. Отсюда и неформальное название отряда.
«В начале был замысел использовать их для заселения Дальнего Востока и создания там опорных пунктов охраны. Позже, когда стала очевидна бесплодность таких планов, этих людей начали использовать как надсмотрщиков в лагерях принудительного труда, а затем все чаще в лагерях смерти в «генерал-губернаторстве», то есть в центральной и восточной частях Польши. Именно травники стали ключевыми исполнителями массовых преступлений, совершавшихся там».
760 исполнителей убивают 1,6 миллиона человек
По лагерям смерти Белжец, Собибор и Треблинка д-р Кюпперс приводит следующие цифры: «Там, согласно моим подсчетам, общее число эсэсовцев составляло ровно 760 человек. Во-первых, есть основная группа – это 122 немца-эсэсовца. Но, во-вторых, 638 травников, которые стали их пособниками в этом гигантском массовом убийстве. Получается, что в этих трех лагерях смерти 760 исполнителей убивают более 1,6 миллиона человек».
Эсэсовцы тщательно заметали следы. Об этом свидетельствует тот удивительный факт, что даже о такой важной фигуре, как Иоганн Ниманн, заместитель директора лагеря Собибор в 1943 году, исследователи не знали до самого последнего времени. Ситуация изменилась только в 2015 году, когда обнаружились фотоальбомы, в которых сам Ниманн запечатлел этапы собственной карьеру в СС. Фотографии были опубликованы в 2020 году в сборнике «Фотографии из Собибора». А о немецких преступниках более низкого ранга информации у исследователей было ещё меньше.
«Рядовые исполнители Окончательного решения» давно забыты
«Немецкая политика, а также системе уголовного правосудия строилась на прагматичном и, с этой точки зрения, вполне разумно решении, что не следует уделять слишком значительное время расследованию так называемых винтиков системы – рядовых сотрудников фабрик смерти, – что подвергнуть уголовному преследованию нужно в основном средний и высший командный состав. О так называемых мелких преступниках надолго забыли. И это положение реально изменилось только с появлением замечательных исследований о полицейских батальонах, проведенных Кристофером Браунингом».
Кем были травники? Какие задачи перед ними стояли и каковы были их полномочия? Как поступали эти рядовые исполнители окончательного решения еврейского вопроса действовали, учитывая, что их принуждали выполнять приказы? Исследователи занимаются этими вопросами с 2009 года, когда охранник-травник Джон Демьянюк стал единственным преступником, который предстал перед судом в Германии, не будучи немцем. «Как простой охранник самого низкого ранга он типичен в том, что мы, по сути, знаем о нем очень мало», — отмечает Мартин Кюпперс.
Протоколы советских судебных процессов как источники исследований
В то же время, некоторые из командиров, в число которых попадали в основном отобранные эсэсовцами военнопленные из числа российских немцев, изучены гораздо лучше. Наиболее важными источниками для подобных исследований стали мемуары немногих выживших узников лагерей, а также материалы первых судебных процессов, которые проводились над пособниками нацистов вскоре после войны в Советском Союзе.
«Многие унтер-офицеры постоянно проявляли особую жестокость, отличались особой тягой к насилию, готовностью неукоснительно выполнять приказы немцев, — говорит Мартин Кюпперс. — Есть и более многочисленная группа, которая, очевидно, да, просто выполняла приказы. Но есть еще и те — и в процентном отношении их количество, безусловно, выражалось двузначным числом, — кто даже оказывал сопротивление в том или ином виде, дезертировал или пытался саботировать приказы эсэсовцев-немцев в лагере».
«Преступники избивали и убивали лично».
Исследование конкретных исполнителей «Операции Рейнхард» отчасти ставит под сомнение некоторые положения, бывшие общепринятыми на протяжении десятилетий. Вот что говорит профессор Зандкюлер: «Действительно, существовала такая объяснительная модель, согласно которой это массовое убийство по существу исполнялось государственными чиновниками – людьми, которые выполняли свою работу в основном рационально и без моральных угрызений, но также и без идеологических побуждений. Частично это все еще верно, но чем ближе вы приближаетесь к тому, что происходило на самом деле, тем больше вы понимаете, насколько реальность сложнее».
«Эти преступники лично избивают и убивают людей, они находятся лицом к лицу с ними, они загоняют своих жертв в газовые камеры и убивают их там угарным газом из выхлопных труб бензиновых двигателей. И это имеет мало общего с якобы промышленно эффективным процессом, это на самом деле кромешный ад насилия и убийства».
Восприятие Холокоста отстало от научного знания
Ритуализированная культура памяти о Холокосте может быть теперь поставлена под сомнение благодаря новейшим исследованиям об исполнителях массовых убийств. То, что рассказывают о Холокосте немецким школьникам, может быть уточнено.
Новые работы сфокусированы на том, что в основе своей Холокост был неотделимо связан с войной, развязанной нацистами, и их оккупационной политикой. Они пристально изучают преступников, их мотивацию, идеи и инициативы. И говорят о тех группах жертв и злодеяниях, которые слишком долго оставались вытесненными на периферию изучения.
Зандкюлер: «Главное, что мы знаем, и уже давно — это то, что общественное восприятие истребления евреев, Холокоста, в значительной степени отстало от уровня научного знания. То, что историки узнали о массовых преступлениях в Восточной Европе за последние двадцать, даже тридцать лет, так по-настоящему и не смогло проникнуть в историческое сознание жителей Федеративной Республики».
Weitere Themen
Для них даже не строили концлагеря. Холокост на территории СССР
Холокост и память о нем в СССР и России
Что в России помнят (и что забыли) об освобождении Освенцима
-
«Продолжение следует», №1: «Люди лежали живым ковром в лужах крови»
В августе 2020 года корреспондет Znak.com Никита Телиженко работает на протестах в Беларуси, его задерживают и отвозят сначала в РОВД, а затем в тюрьму. О бесконечных избиениях, унижении, боли — он написал репортаж «Люди лежали живым ковром в лужах крови». Его специально для этого выпуска прочитал Тихон Дзядко, главный редактор «Дождя».
А о том, как деградирует режим Лукашенко и кто еще может на него влиять, рассказывает собкор «Новой» по Беларуси Ирина Халип. Выпуск создан в партнерстве dekoder, «Новой газеты» и Znak.com.
Подписывайтесь на YouTube-канал «Продолжение следует»
Telegram-канал проектаСпасибо за участие Ирине Халип, Никите Телиженко и Тихону Дзядко.
Над эпизодом работали:Композиторы: Алина Ануфриенко и Александр Глушков
Звукорежиссер: Федор Балашов
Диджитал-продюсер: Ирина Быкова
Ведущая и соавтор проекта: Наталья Жданова
Исполнительный продюсер проекта: Павел КаныгинПартнер выпуска — dekoder
-
Вместо уступок — сдерживание Путина. План для Олафа Шольца
Когда в 2005 году Ангела Меркель вступила в должность канцлера, российско-германские отношения заметно охладели. Многие в Германии ценили дружеский стиль взаимодействия Герхарда Шредера и Владимира Путина и были разочарованы закрытостью и сдержанностью нового канцлера по отношению к Москве. Еще в 2012 году — до Крыма, Донбасса и европейских санкций — пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков возмущался «антироссийской риторикой» немецких властей.
Но есть и другой взгляд на политику Меркель. За жесткими заявлениями канцлера, считают те, кто его придерживаются, все эти годы скрывалась сдача позиций по целому ряду направлений. В фокусе внимания критиков — строительство обоих «Северный потоков» и позиция по украинскому вопросу. Экс-канцлера упрекают в том, что она недостаточно поддержала Киев в противостоянии с Москвой и фактически заблокировала евроатлантические перспективы Украины.
Историк Ян Клаас Берендс принадлежит к наиболее известным специалистам по германо-российским отношениям. В статье для «Russland verstehen» научный сотрудник Исследовательского центра современной истории в Потсдаме призывает новое правительство Германии дать более решительный отпор России. Политика уступок должна смениться политикой сдерживания, уверен историк.
«Новое время требует новой политики». Олаф Шольц 22 апреля 2018 / © Olaf Kosinsky/Wikipedia, CC-BY SA 3.0Сегодня Германия и Европа находятся в значительно меньшей политической безопасности, чем в начале эры Меркель. Продолжается война в Донбассе. Россия конкурирует с Евросоюзом на протяжении всего правления Путина и за это время смогла и укрепить собственную военную мощь, и усилить зависимость Германии от своих энергопоставок. Мы слабы, и нас можно шантажировать. После аннексии Крыма в 2014 году ни одно правительство Германии не смогло кардинально пересмотреть политику на российском направлении. Что ведомство федерального канцлера, что МИД страны по-прежнему надеются на добрую волю Кремля — на то, что оттуда придет помощь в решении проблем, многие из которых, откровенно говоря, в Москве и порождены.
Новое правительство должно наконец признать, что путинская Россия уже давно видит смысл своего существования в конфронтации с Западом и его ценностями. Конфликт с либеральными демократиями и разрушение открытого общества превратились в государственную идею России. Поэтому партнером эта страна быть не может. Наоборот, мы должны сделать все возможное, чтобы ограничить ее влияние на Германию и Европу. Как и во времена холодной войны, политика сдерживания остается успешной стратегией контроля над конфликтами. Но если не координировать действия по сдерживанию российской власти на европейском уровне, Кремль сохранит возможность раздувать уже существующие конфликты и создавать новые. За последние годы мы уже видели множество примеров того, как пассивность Европы и беспечность Германии позволяли Кремлю действовать по своему усмотрению.
Хватит ли у правительства Шольца решимости?
Уравновешенность российской политики Меркель обернулась слабостью. Надежды на хорошие личные отношения с президентом Путиным не оправдались и оказались плохой стратегией. Нередко действуя в одиночку, Меркель изолировала Германию и поставила ее в положение просителя — эта неблагодарная роль в делах с Россией порождена сегодняшними геополитическими реалиями, но они сотворены в том числе руками Германии.
Возникает вопрос, хватит ли у правительства Шольца решимости взять новый курс в отношении политики безопасности. Во время предвыборной кампании эта тема почти не звучала, однако она имеет большое значение для сохранения мира в Германии и Европе. В рядах всех трех партий новой коалиции есть и те, кто симпатизирует Путину, и пацифисты, которые будут сопротивляться новой политике и более жесткой позиции по отношению к России. Но смена курса назрела давно. Особенно необходима перезагрузка внешней политики Германии на украинском направлении — слишком серьезными были неудачи и ошибки прошлого.Как бы ни возрастала агрессивность России, каждый из кабинетов Меркель был сконцентрирован на развитии отношений с ней и безоговорочно поддерживал «Северный поток — 2», в значительной мере растеряв доверие соседних стран Восточной Европы. Особенно это касается Украины, которая больше других страдает от «особых отношений» Берлина с Москвой. Обе нитки газопровода «Северный поток» — стратегический российский проект, который преследует цель ослабить экономику и геополитическое влияние Украины и укрепить связь [России] с энергосистемой Германии. В заведомо ложные утверждения германской стороны, будто это проекты чисто коммерческие, инициированные частным бизнесом, украинцы не верили никогда. Непосредственные соседи России не могут позволить себе быть настолько наивными. Ведь за три десятилетия Украина не раз испытала на себе, как Москва использует поставки газа в качестве инструмента давления в двухсторонних конфликтах. При Меркель Германия не только допустила завершение строительства обеих ниток газопровода «Северный поток», но и продала большую часть своих газохранилищ «Газпрому» — это вполне можно назвать геополитическим Ватерлоо, понимание последствий которого приходит только сейчас, пока конечные потребители энергии несут за него ущерб.
Новое правительство Германии должно стремиться не только снизить энергозависимость от Москвы, но и восстановить доверие партнеров в Восточной Европе. Уже сейчас очевидно, что это будет непростая задача после 16 лет политики Меркель на российском направлении. Авторитет Берлина в Польше и странах Балтии сейчас крайне низок.
Кроме того, необходимо пересмотреть ряд табу, существующих в немецкой восточноевропейской политике. Берлин де-факто признает право Москвы накладывать вето на любые решения Киева. По сути, Германия отказывает Украине и в европейской перспективе, и в возможности вступления в НАТО, и в поставках вооружения для защиты суверенитета страны. В ходе Минского процесса Берлин также согласился с ложью, будто в Донбассе Россия выступает не агрессором, а нейтральной стороной. Во всех этих важнейших политических вопросах Берлин до сих пор блокировал любые пожелания суверенной Украины. В логике данного конфликта это означает, что прежнее правительство Германии де-факто поддерживало позицию Москвы. И хотя Германия оказывает определенную поддержку Украине при проведении реформ, для обеспечения суверенитета страны в долгосрочной перспективе этого недостаточно. В будущем на уступки должна идти не Украина, а Кремль.
Боязливость и склонность к увещеваниям завели в тупик
Есть веские причины не принимать поспешных решений в таких сложных вопросах, как поставки оружия и расширение НАТО. Каждый шаг, каждое взятое на себя обязательство должны быть хорошо продуманы. Тем не менее мы видим, что такие государства, как США и Великобритания, переходят к более очевидной поддержке Украины на фоне семилетней российской агрессии. Германия, похоже, в очередной раз теряет темп. Но увеличить свой политический вес в регионе немецкой стороне удастся только тогда, когда она будет готова защищать собственные ценности и действовать активнее.
Боязливая политика и морализаторские увещевания в адрес всех сторон конфликта отодвинули Берлин на задний план. Опираясь на международное право, заботясь об интересах наших союзников и собственных ценностях, новое правительство Германии должно проявить мужество и выступить за суверенитет Украины и ее новые перспективы. В Восточной Европе ситуация сейчас складывается так, что страны-члены НАТО живут в мире, а те, кто не входит в Североатлантический альянс, нередко становятся жертвами агрессии более сильных соседей. Расширение НАТО на восток принесло не проблемы, а мир и безопасность многим государствам этого региона. Немецким политикам срочно необходимо изменить сам подход к региону: нет никаких причин по привычке поддерживать российскую позицию.
Но стратегия политической безопасности — это лишь одна из составляющих деятельности нового правительства в Берлине. Есть много других областей, в которых ранее был достигнут лишь незначительный прогресс. Украина должна стать приоритетным партнером в новых экономических, экологических и научных проектах. Молодежные инициативы и спорт могут помочь наладить новые связи между нашими странами. Совместное изучение истории XX века должно быть одним из наших общих приоритетов. Во всех этих сферах многим ведомствам нового правительства предстоит решать масштабные задачи. Но тут важно, чтобы будущему канцлеру, в отличие от его предшественницы, хватило решимости действовать. Германия и Европа не могут позволить себе и дальше плыть по течению, они должны набраться мужества и, чтобы сделать Европу более безопасной, начать решать проблемы на востоке континента.
Негласное признание Ангелой Меркель российской сферы влияния в Восточной Европе и ее особые отношения с Владимиром Путиным нанесли ущерб и Германии, и Украине. Задачей следующего федерального правительства должен стать перезапуск политики Германии на российском направлении. При этом мы можем ориентироваться на реальную политическую позицию таких наших соседей и союзников, как Литва, Латвия или Польша. В своей политике на этом направлении они уже опередили Германию.
Weitere Themen
Выборы в Бундестаг: что думают о России главные немецкие партии
Выборы-2021. Отвечаем на главные вопросы о немецком Бундестаге
Бистро #15: Чего ждать России от будущего правительства Германии?
-
Меркель, Россия, Путин
Вы будете перенаправлены на страницу спецпроекта. Если этого не происходит, нажмите сюда
-
Моя зеленая куртка и узелки в ковре истории
Вы будете перенаправлены на страницу досье. Если этого не происходит, нажмите сюда